В самый темный час
Шрифт:
– К-куда вы нас ведете? – выговорила Эми.
– Andiamo!Идемте! – рявкнула Амато, ускоряя шаги. Череда маленьких кабинетов и короткий лестничный пролет вывели их к низкой железной двери.
Эми запаниковала. Камеры-одиночки?
Луна Амато извлекла из потайного кармана ключ, отперла обе пары наручников и толкнула дверь. В лицо детям ударил холодный воздух. Сквозь ветви деревьев вдали светила луна.
– За мной, – велела Луна. – И быстро. Не оглядывайтесь.
–
Для любого другого обитателя вселенной Кэхиллов звонкое мурлыканье египетского мау несло сотни различных значений: мррр-давай поиграем, мррр-дайте рыбки, мрр-мало рыбки, мрр-ну спасибо хоть на этом, жадюга. И так далее, и так далее.
Но для Иана Кабра любое мрр означало лишь одно – мрр-как я тебя ненавижу.
Надо признать, чувства эти были взаимны.
По крайней мере сейчас противный котяра держался в стороне, от глаз подальше. Шинейд прилегла вздремнуть для бодрости, а Эван отправился домой учить уроки, так что дом остался в полном распоряжении Иана.
Ну почти в полном.
– Мррр, – раздалось снова, еще настойчивей прежнего.
– Да, Саладин, ты тут, молодец, поздравляю. – Иан пристально рассматривал в электронный микроскоп обрывок люцианского документа – свой единственный сувенир на память о чудовищном взрыве на фабрике ДеОсси, где они пытались найти производителей весперовского смартфона. – Вали отсюда, повелитель блох. Я занят.
Саладин закашлялся, точно его тошнило. Замечательно!
Для домашних питомцев времен детства Иана – для всех этих чистопородных пудельков, взращенных в лучших питомниках мира, где у каждого щенка была персональная будка, в которой день и ночь крутили фильмы о животных – для всех них словосочетание «египетский мау» могло быть разве что ярлычком на меховой накидке для собачьего диванчика за тысячу долларов.
Где, заметим, этому мау самое и место.
Иан наскоро просмотрел список названий – отчасти они совпадали со списком, оставленным Уильямом Макентайером. Неслабая находка – неужели Люцианы как-то связаны с тайной Весперов? Вряд ли. Иан вырос в доме предводителя этой семейной ветви и знал все фамильные тайны.
Надо было показать этот обрывок всем остальным обитателям Эттлборо, но Иан ничего никому не сказал – из-за одного города, упомянутого в списке.
Иные вещи стоит сперва проверить самому, лично. Чтобы не потерять лица.
Мальчик навел микроскоп на почти незаметное пятнышко. Невооруженному взгляду оно казалось крошкой осевшей на бумаге сажи. Однако что-то в нем насторожило Иана. Он снял частичку с бумаги при помощи специального раствора и, поместив под микроскоп, разглядел настоящий цвет крохотной чешуйки.
Алый и золотой. Алый – оттенка Люциан.
– Вуаля, – пробормотал Иан, нажимая нужную кнопку. На экране компьютера развернулся список всех химических соединений, входящих в состав этой крохотной точки.
Жидкое золото. Ну да, как он и предполагал.
И еще одна знакомая субстанция: химический профиль полностью совпадает с составом
Алый лак с крохотными золотыми змейками.
– Ах, милая мамочка, – печально прошептал Иан, – ты и тут свои пальчики приложила, да?
– МРРРРР!
Паршивый кот вился у ног. Иан был не в настроении миндальничать, а потому решительным пинком отправил кота через всю комнату, пока тот не успел его оцарапать.
А потом торопливо открыл вебсайт ООН. Надо нанести кое-кому визит. Тому, кого он не видел с тех пор, как поиски тридцати девяти ключей изменили всю его жизнь.
Матери, Изабель Кабра.
Иан потянулся за ручкой, чтобы оставить записку, но чертов кот запрыгнул на письменный стол и торжественно водрузил туда дохлую мышь.
– УБЕРИ ЭТУ ПАКОСТЬ! – заорал Иан.
Однако Саладин горделиво зашагал прочь, торжествующе задрав хвост трубой и виляя задом.
Стараясь не смотреть на пожеванного грызуна, Иан спрятал клочок бумаги, выключил микроскоп и написал на обороте какого-то конверта:
«УЕХАЛ В НЬЮ-ЙОРК».
Он торопливо выскочил из комнаты, пока не стошнило.
Глава 14
Проворные руки Веспера-Пять вытащили из мясницкой колоды длинный нож. Тот весь заржавел – похоже, годами не затачивался.
Ужасно! Кто так ведет хозяйство?
Веспера-Пять не требовалось учить, как обращаться с ножами. Вжжжик-вжжжик. От каждого медленного ровного движения ножа по точильному камню тесную комнатку оглашало звучное эхо.
Зазвонил телефон. Нож пришлось ненадолго отложить. На экранчике появилось сообщение:
«Достигли ли мы цели?»
Ох, ну само собой. Весперу-Один все бы только результат получить. Никакого понятия о высоком искусстве.
Телефон отправился в сумку, а сумка – на столик в соседней комнате. Теперь можно было вернуться к прежнему занятию.
Сверкнув, точно подмигивающий глаз, нож без малейшего усилия вошел в упругую плоть. Влажный глухой удар. Чистый разрез.
Никак нельзя отказываться от маленьких радостей жизни! С ответом Весперу-Один можно и подождать. Некоторые цели лучше достигать на полный желудок.
Луна Амато бросила половинки куриной грудки на сковородку.
Сперва надо накормить детей.
Вода из душа шла подозрительно ржавая и припахивала серой. А чтобы стащить с вешалки полотенце, Дэну пришлось передвинуть какие-то старушечьи трусы. Луна Амато поставила проигрываться старую-престарую пластинку с итальянской оперой, больше всего похожей на стоны издыхающего бизона. Этот дом принадлежал турецкой подруге Луны, судя по всему, уже успевшей вырастить внуков: Дэнова «смена одежды» состояла из пары мешковатых джинсов и залежалой футболки с допотопными надписями. Мальчик сам себе казался путешественником во времени из 1999 года.