В самый темный час
Шрифт:
Катманду
Помпеи
Окленд
Тонга
Кадьяк
Кито
Сьерра-де-Кордова
Дели
Араукания
Манила
Стамбул
Ньяньяну
– Мы так и не разгадали, что это значит, – прибавил Эразм.
Эми не знала что и сказать. Бессмыслица какая-то. Никакой закономерности. Никаких явных кодов. Только один город вызывал у нее хоть какие-то ассоциации.
– Помпеи, – повторила она. – Город, погребенный под лавой и пеплом в результате извержения
– И что это все значит? – спросил Эразм.
– Не знаю, – пробормотала Эми.
– Тогда давайте поедем туда, – предложил Джейк. – Проведем исследование.
– Могу помочь с заказом рейса, – вызвался Эразм. – У меня везде родня – что в гостиницах, что в аэропорту…
Дэн побледнел.
– Эразм, нам нельзя. Мы должны лететь в Самарканд – не то они убьют дядю Алистера.
– Тогда поедем мы с Джейком, – встрепенулся Аттикус.
– Через мой труп! – отрезал Джейк.
– Ты ему не начальник! – вмешался Дэн.
– А кто ему начальник? – парировал Джейк. – Ты, что ли?
– Прекратите немедленно! – велела Эми. – Оба!
Все потрясенно уставились на нее. Еще секунда – снова примутся спорить.
«Эми, ты рождена для этой роли…»
Девочка набрала в грудь воздуха.
– Дэн, я имела в виду не нас с тобой. И не Джейка с Аттикусом. Эразм, пожалуйста, свяжись с Йоной и Гамильтоном, встретитесь с ними в Помпеях. Немедленно. А мы вчетвером дождемся от Шинейд новых удостоверений личности и полетим в Самарканд. Эразм закажет нам гостиницу.
– А больше ни у кого права голоса нет, да? – прорычал Джейк.
Эразм вопросительно изогнул бровь.
– По-моему, это звучало как приказ.
Эми снова кольнули сомнения, но она отмела их прочь и твердо встретила взгляд Джейка.
– А это и был приказ.
Эразм улыбнулся.
– Вот это по мне. Истинный вождь знает, что он – главный!
Глава 11
– Ух ты, это бесплатно?
Аттикус запустил руку в серебряную вазу с первосортным шоколадом на стойке регистрации в гостинице.
Эми вздохнула. Иногда Аттикус до боли напоминал ей Дэна.
– Аттикус, положи на место, – попросила она.
– С каких это пор ты стала ему родной матерью? – язвительно поинтересовался Джейк.
Секретарша за стойкой одарила всю компанию нервной улыбкой.
– Добро пожаловать в «Гранд Никию». – Она протянула Эми набор магнитных карточек-ключей. – У вас два пентхауса на двадцатом этаже.
Взяв карточки, девочка направилась к лифту, но Джейк опередил ее и сердито зашагал первым. Никак не хочет признать ее главной – ни в чем!
Она вздохнула. Что за муха его укусила?
Высокий лоб, твердый подбородок, зачесанные назад волосы – весь внешний вид Джейка сулил ум, мудрость, надежность. Эми не могла не признать – он невероятно красив. Невероятно красив и невыносимо упрям.
А вдруг, взяв с собой братьев Розенблюм, она совершила огромную ошибку? Спасение дяди Алистера обещает стать труднейшей задачей в ее жизни. А она и так потеряет ночь в Турции, и по пятам за ней гонится Интерпол – не хватало только приговоренного к смерти вундеркинда да красавчика, который ее ненавидит всеми фибрами души!
Девочка зашагала через вестибюль отеля – огромный, со сводчатым потолком и замысловато украшенным фонтаном. В центре располагались стеклянные трубы лифтов: они поднимались на двадцать этажей и выпускали постояльцев на круговые балконы, куда открывались двери всех номеров. Во все стороны деловито сновали люди. На ходу Эми оглядывалась вокруг.
Что-то не так.
У лифтов она остановилась. Дэн тут же налетел на нее сзади: он шел, уткнувшись в смартфон.
– Прости, работаю. Думаю, «лупа в ракетке» – это анаграмма.
– Думай, не опуская головы, ладно? – Эми продолжала оглядываться.
– В послании Веспера-Один говорится: «Смешаем карты», – продолжал Дэн. – Это намек на анаграмму. Что надо перемешать буквы.
– О, а тут и ресторан есть! – обрадовался Аттикус.
– Никаких ресторанов, – отрезала Эми. – У нас масса дел.
– И что прикажешь Аттикусу есть? – вскипел Джейк. – Пыль из-под кроватей?
– Хотите знать, что получается при перестановке? – снова вклинился Дэн. – Из «лупы» получается «Паул» – может, это имя? Или «упал», или еще «лапу»…
– Продолжай в том же духе, – сказала Эми. Дверь лифта отворилась, в ту же секунду телефон у девочки завибрировал. Она чуть не подпрыгнула.
Нельзя так нервничать! Этим делу не поможешь.
На экране появилось лицо Эвана.
– Привет, Эв.
– Эймс! – вскричал тот. – Мы только что узнали от Эразма, что произошло. Просто хотел, ну, знаешь, узнать, как ты там. Держишься?
Застывшая на лице девочки гримаса уныния на миг смягчилась улыбкой. Никто не умел здороваться так, как Эван – так тепло, ласково, искренне. К глазам Эми подступили слезы. Как же все-таки утешительно – когда ты для кого-то важнее всего на свете!
Неужели плачет?
Джейк очень и очень сомневался в лидерских талантах Эми Кэхилл. Стоя в лифте, он не сводил глаз с ее лица. Она разговаривала с этим… как его?… Толливером. Зануда-компьютерщик, с которым они общались по видеосвязи в Праге. Ее кавалер. Эми сейчас плакала и улыбалась одновременно.
Забавно. От улыбки лицо ее мгновенно теряло обычную напряженность. Да она же прехорошенькая!
«А тебе, идиоту, какое дело? И поосторожней, она уже заметила, что ты на нее пялишься!»