В сердце тьмы
Шрифт:
Голос Иоанна из Каппадокии.
Нарсес зашипел.
— Ублюдок. Я знал, что он вначале пойдет сюда.
Евнух повернул голову. Глаза рептилии уставились на Аджатасутру.
— Решай, — приказал он.
Аджатасутра колебался только секунду. Затем с полуулыбкой сказал.
— Ты — лучший в плохой компании.
Нарсес кивнул. Показал на Помпея, который шатаясь только нагнал их.
— Побереги его, — прошептал евнух. — И возьми на себя букеллариев.
Нарсес отвернулся и проскользнул в дверь. Аджатасутра последовал за ним, таща Помпея за руку.
Внутри они нашли живописную драматическую сцену.
Феодора стояла на коленях, держа в объятиях Юстиниана. Император, хоть и оставался без сознания, но начинал стонать.
Иоанн из Каппадокии нависал над нею, держа в руке меч. Трое его букеллариев стояли в нескольких футах между Иоанном и Нарсесом. Услышав, как вошел евнух, стражники поспешно повернулись и подняли оружие. Затем, узнав его, опустили мечи и отступили в сторону. Нарсес проскользнул мимо них, направляясь к Иоанну и императрице.
Аджатасутра отпустил Помпея и подобрался поближе к букеллариям.
Иоанн из Каппадокии гневно смотрел сверху вниз на императрицу. Он уже начал что-то рявкать.
Лицо Феодоры превратилось в маску.
— Хватит трепаться, предатель, — фыркнула она презрительно. — Сделай это, трус.
Иоанн поднял меч.
Нарсес зашипел подобно змее:
— Остановись, идиот! Нам она потребуется. Живая.
Иоанн в удивлении отвернулся от императрицы. Его меч опустился, слегка.
— Зачем? — спросил он. — Мы все равно собирались убить ее после того, как она провозгласит нового императора. Теперь нет оснований ждать. — Он нахмурился. — Почему ты здесь?
Нарсес прошел вперед.
— Клянусь, Иоанн, у тебя мозги жабы.
Ближе, ближе.
— Думай, Иоанн, думай.
Ближе, ближе. Евнух показал пальцем на императрицу. Иоанн повернул голову, следуя за указательным пальцем.
Нарсес ударил.
На наблюдавшего за ним Аджатасутру это произвело впечатление. Старый евнух бил, как гадюка. Его маленький нож, казалось, появился из ниоткуда, перед тем как воткнуться в грудную клетку Иоанна.
Иоанн закричал, пошатнулся и уронил меч. Нож все еще торчал из его бока.
Нарсес отступил.
Букелларии заорали, подняли мечи и сделали шаг к евнуху.
Один шаг. Дальше они не добрались.
Аджатасутра прикончил трех букеллариев за такое же количество секунд. Три быстрых удара кинжалом в спины стражников. Каждый удар — мощный, быстрый — попадал как раз в проемы в броне, очень точно. Жертвы Аджатасутры умерли до того как поняли, что случилось. Они просто рухнули мешками на пол.
Иоанн из Каппадокии упал на пол до них. Но он не был безжизненным кулем. Лицо префекта претория искажала агония. Он, очевидно, пытался кричать, но звуки из искаженного рта не вылетали.
— Это жуткий яд, — весело заметил Нарсес — Полностью парализующий и болезненный. И также смертельный. Через некоторое время.
Аджатасутра быстро вычистил свой кинжал, но не стал прятать в потайные ножны.
— Объясни, — приказал он.
Нарсес уже начал ухмыляться. Но затем, увидев выражение лица наемного убийцы, передумал.
— У тебя до сих пор остались иллюзии, Аджатасутра? — спросил он.
Евнух показал пальцем на ближайшую стену. Сквозь нее, несмотря на толщину, долетали звуки схватки. Взрывы гранат, крики, приказы.
— Все закончилось, — объявил он. — Мы проиграли.
Аджатасутра нахмурился. Не осознавая, что делает, наемный убийца поднял кинжал.
Нарсес же четко осознавал, что происходит. И быстро продолжил:
— Подумай, Аджатасутра. Где Антонина взяла гранаты? Она не украла их от нас. Их сделали по ее приказу. Значит, она планировала это уже несколько месяцев. Это означает, что все сообщения дурака Прокопия дураку Балбану были обманом. Не он обманывал — этот сплетник и идиот! — а она. Антонина не устраивала оргии у себя в усадьбе — она готовила армию и обеспечивала ее пороховым оружием.
Аджатасутра нахмурился сильнее.
— Но она не могла знать…
Больше он ничего не сказал. Его оборвал каркающий смех Феодоры. Увидев триумф у нее на лице, наемный убийца внезапно понял, что Нарсес прав.
Он опустил кинжал. Опустил, но не стал убирать в ножны.
— Шанс все еще остается, — сказал он. — Судя по тому, что я видел, у нее небольшая армия. А у Балбана есть кшатрии и толпа.
Нарсес покачал головой.
— Нет шансов, Аджатасутра. Не тогда, когда здесь Велисарий.
Евнух снова покачал головой. В этом жесте была мрачная законченность.
— Нет шансов, — повторил он. — Не с Велисарием. Он уже разбил армию Вифинии. Если Балбану удастся разгромить Антонину на ипподроме, ему все равно придется столкнуться с Велисарием. С кем? С несколькими сотнями кшатриев? С бандитами с ипподрома?
Нарсес с упреком показал на тела букеллариев Иоанна.
— Или ты думаешь, что эти декоративные собачки способны идти против Велисария и его катафрактов?
Аджатасутра уставился на три трупа. Однако смотрел недолго. Звуки схватки становились громче. Он опустил кинжал в ножны.
— Ты прав. Что теперь?
Нарсес пожал плечами.
— Мы убегаем. Ты, я, Помпей. Он нам потребуется, чтобы успокоить и смягчить твоих хозяев. Мы по крайней мере сможем заявлять, что спасли «законного наследника» от убийства. Малва смогут использовать его, как марионетку.
Наемный убийца поморщился.
— Нанда Лал будет в ярости.
— И что? — спросил Нарсес. — Ты не отвечал за операцию. За все отвечал Балбан. Ты предупреждал его, что Антонина нас обманывает. Я в этом поклянусь. Но Балбан не хотел слушать.