В сетях инстинктов
Шрифт:
– Все было прекрасно в течение года.
Она больше не продолжала. Бонго ждал. Он посмотрел на свои часы. Она была способна на длительные паузы в повествовании. Но не в этот раз.
– У вас естьздесь чего-нибудь выпить, не так ли?
– Она повернула голову к нему.
– Да.
Но Георгий не двигался.
– Я могу выпить немного водки?
– Только 'Смирнофф'
– Прекрасно.
Георгий встал со своего кресла и пошел к кабинету, где он налил два стакана. Когда он обернулся, она встала с кушетки и стояла
– Смирнофф, - сказал он.
Она протянула руку не оборачиваясь. Он вручил ей стакан, и она осушила его без колебаний, все еще не оборачиваясь. Он был достаточно близок, чтобы чувствовать ее запах. Она небрежно прошла вдоль стены к краю кушетки.
– Сколько времени у вас уже этот офис?
– спросила она.
– Приблизительно восемь лет.
– Да?
Георгий выжидал.
– Вы слышали много историй здесь, проводя много дней, смотря на море.
– Довольно много.
– Вам нравится их слушать?
– Суть не в этом, Рита. При помощи этих историй я помогаю людям.
– Вы должо быть слышали много подобных историй, - сказала она в зеркало. Он уже знал лучше, что ответить.
– Все хотели полагать, что их история уникальна.
– Он думал об этом, смотря на ее волосы, падающие на ее голые плечи, когда он понял, что она продолжила собирать правую сторону своей мини-юбки в ее руке, пока почти все ее правое бедро не обнажилось. Это было соблазнительно.
– Какую историю ты любишь?
– У меня нет предпочтений.
– У всех есть предпочтения.
Он ничего не сказал, его глаза остановились на ее стройном, загорелом бедре. Он был поражен, увидев, что она смотрит на него от своего отражения в стакане. Она не улыбалась, но она наблюдала за ним. Он понятия не имел, что она думает, но емуказалось - и он был почти уверен в нем - что она была поглощена хорошо осуществленной фантазией, которая стала, в течение многих часов монолога, абсолютной действительностью для нее.
Светлана убедилась, что творческие натуры умеют отвлекаться от неприятностей, какими бы глобальными они ни были. Отвлечение дает им работа. Вот и Колчак - что ни говори, профессионал до мозга костей, - как только очутилсяась в кипящем вареве съемочной работы, словно начисто забыла все печали и треволнения, связанные с убийством Одесского, которое Светлане все-таки приходилось расследовать. Ксения полностью включилась в работу над новым проектом, который обещал стать захватывающе интересным. То ли она так блестяще владела собой, то ли она в самом деле сумела задвинуть все проблемы на задний план, но тем не менее факт налицо - она отдавала песне всю себя, активно и весело двигалась перед камерой, уверенно выполняя роль, задуманную ей сценаристами клипа.
В противовес ей сценарист Вартан Овсепян размахивал руками, суетился, бегал, показывал, отрабатывал мимику, даже пару раз бросался к Ксении и,
Клипмейкер Михаил Дорошкевич, привычный к такой деятельности помощника, смотрел на него абсолютно невозмутимо, Светлане же, впервые получившей возможность изучить кухню создания клипа вблизи, с трудом удавалось сдерживаться от выражения эмоций. Много где она бывала, много что видала, но на съемочной площадке присутствовать пока что не приходилось. Слаженная работа большого коллектива артистов, гримеров, осветителей, декораторов, режиссеров оказалась в диковинку, тем более что руководил работой мастер высокого класса.
– Снято!
– скомандовал оператор, молодой парень в бирюзовой рубашке и с прыщавым лицом, отъезжая вместе с камерой назад.
– Ушла плохо! В общем ушла плохо, двадцать пять кадров и трек целиком. Снимаем заново этот момент.
– - Хорошо, Паша, водички только попью, - Ксения прошмыгнула в тесный и душный предбанник, где к ней подошла Возович.
– - Ксюша, нам надо поговорить. Буквально пара вопросов.
Мощный охранник-амбал с квадратной челюстью положил широкую крестьянскую руку ей на плечо.
– Спокойно, свои, - Светлана быстро достала из сумки удостоверение, раскрыла его перед носом у амбала и так же быстро убрала его назад.
– мне надо всего лишь поговорить. Пять минут.
Дорошкевич покосился на Светлану и сказал:
– Вот что, Ксюша. Раз так, пройдите во двор, а то у вас же конфеденциальный разговор, так?
– Всем стоп!
– крикнул Овсепян членам съемочной группы.
– Маленький перекур. На десять минут.
– Давно так?
– кивнула на съемочную группу Возович.
– Третий день уже, - вздохнула Ксения.
– но сегодняшний пока самый тяжелый. Так, я сейчас!
– Займемся фонограммой!
– раздался характерный баритон Овсепяна и из динамиков полилась динамичная, хоть и незамысловатая музыка.
– вот здесь вы все вместе выходите вперед, на меня!
– он протянул руки к девушкам из группы подтанцовки.
Стоя у стенки, Светлана наблюдала за Ксенией, общавшейся с оператором и монтажером. Она была аккуратной и загорелой в персиковой хлопчатобумажной майке и коротких шортах цвета хаки. Ее девичья фигура и новая прическа из серо-белых волнистых волос, создавали поразительное впечатление.
Прежде чем Светлана смогла понять то, что она только что видела, Ксения подскочила к ней:
– Мы сейчас во дворик выйдем, хорошо?
Они так и сделали, хотя раскаленный полуденный зной исходил от стен здания с удвоенной силой.
– Может, здесь, - сказала Ксения, подойдя к дорожке, обсаженной по обоим бокам липами и сделав несколько шагов, очутились в одном из внутренних двориков, скрытом зарослями рододендрона. Он был вне доступа солнца, но создавал этакий карман влажности, создаваемый посаженными пальмочками и акациями.