В сетях инстинктов
Шрифт:
Она посмотрела налево - под рамой валялся окурок со следами губной помады. Его тоже уже пропитал разлившийся сироп. Эх, Ксюша, Ксюша, надула губы Возович. Здесь уже было нечего смотреть.
Ровно без одной минуты семь вся группа собралась в кабинете подполковника Сафонова.
Рядом с Сафоновым сидел эксперт Шаров. По периметру расположились Платов, Возович и Калинкин.
Платов и Шаров кивнули друг другу. Эксперт сел рядом с шефом. Посмотрев на него, Александр Дмитриевич перевел взгляд на остальных, спросил:
– Коллеги, вы уже в курсе? Дима вас ознакомил?
–
– Шаров протянул листок. Это была справка информационного центра с отпечатанной фотографией.
– Вслух, пожалуйста, остальным, Дима.
Шаров откашлялся и начал:
– Борис Розенбаум служил в Чечне с февраля тысяча девятьсот девяносто пятого по июль тысяча девятьсот девяносто шестого. Был снайпером-пехотинцем. Всего был там три раза. Просился в четвертый, но ему отказали.
– Сраный снайпер. Это что еще за дурь?
– Сафонов встал и прошелся по комнате.
– Во вторую чеченскую воевал контрактником. Окончательно уволился с военной службы в сентябре две тысячи второго. С девяносто одним убийством в послужном списке.
Прослушав справку, Платов спросил:
– У нас есть данные его психологического анализа?
– Нет. Пехота защищает своих.
– отозвался Шаров.
– Подшейте справку к делу, Александр Дмитриевич. Пригодится. Полагаю, что Розенбаум выполнял определенные 'грязные дела' во время своих командировок в Чечню. Может, по линии ФСБ.
– Безусловно. Хорошо, Дима, спасибо.
– У меня есть еще данные, что... ну он однажды рассказал своему сослуживцу, что у него были оргазмы, когда он видел через оптический прицел, что головы взрывались после его выстрелов. Кроме того, как-то раз солдаты застали его, когда он мастурбировал на убитых боевиков.
– Это говорит о многом. Что еще у нас есть?
– Его бывшая жена Алина.
– отозвался Калинкин.
– она ушла от него, когда узнала, что у него роман с Ксенией Колчак. За два месяца до этого она поступила в реанимационное отделение второй городской больницы, жестоко избитая. Сказала, что на нее напали. Теперь она пропала. И мы не можем ее найти.
– Вы думаете, что это Борис?
– Я понятия не имею.
– Мне кажется, ему нравится избивать женщин. К сожалению, это не делает его особенным.
– Светлана смотрела в окно через плечо Кирилла.
– Алина Розенбаум развелась со своим мужем, потому что он был груб с ней. Странно, что она выносила его в течение многих лет, пока не попала в больницу. Она утверждала, что на нее напали, и она придерживалась этой истории. Все знали, что это было не так, но она цеплялась за ту линию как за спасательный круг. Но когда она вышла из больницы, она развелась с ним из-за непримиримых разногласий.
– Светлана замолчала и налила себе кофе.
– Где Алина?
– решил взбодриться душистым напитком и Сафонов.
– Она исчезла.
– вздохнул Калинкин.
Светлана нахмурилась.
– Что ты имеешь в виду? Она просто хотела начать новую жизнь?
– Мы не знаем. В то время она жила одна, таким образом, прошла приблизительно неделя, прежде чем ее хватились.
– Ее разыскивали?
Калинкин кивнул.
–
– Но ты не веришь этому?
Калинкин покачал головой.
– Нет. Исходя из своего опыта.
– Что связывало Розенбаума с Иваном Одесским?
– полистал дело Сафонов.
– Борис Розенбаум был с ним последнее время постоянно. Наряду с Багрецким он занимался всеми делами Ивана.
– Это - самая малоизученная пока страница. Девичья фамилия Алины была Беленькая. Она вернула ее после развода. Вскоре после того, как она исчезла, Розенбаум познакомился с Одесским, которая был активным бисексуалом. Для него не было необычного завязать дружбу с мужчиной. Розенбаум стал спонсировать его клипы, помогать организовывать концерты на черноморском побережье - Новороссийск, Анапа, Туапсе. Как благодарил его Одесский - неизвестно.
– Ну и как садистские отношения Розенбаума с женщинами вписываются в это?- поинтересовался Сафонов.
– Одесский был давним партнером Розенбаума по садомазохистским играм. Он вовлек в них и Ксению Колчак.
– Платов посмотрел на шефа.
– Я думал, что Розенбаум встретил Ивана сначала, - прервал его Сафонов.
– Сегодняшний случай подтверждает это, - добавила Светлана.
– танец она исполняла для него, надев черный парик, чтобы казаться чеченкой. Он наблюдал за ней через оптический прицел винтовки. Она должна была выполнить обольстительный стриптиз, а затем, голая, просто совершать сексуально откровенные движения. Все это закончилось внезапным разрывом презерватива, заполненного клубничным сиропом, закрепленного на ее лбу. Розенбаум наблюдал все это через перекрестье оптического прицела. Причем они это сделали очень хорошо, синхронно. Когда он выстрелил по окнам холостым патроном, она раздавила презерватив, сымитировав попадание пули. Сделав дело, он тут же ушел.
Я думаю, причина, по которой Ксения никогда не заходила слишком далеко с ним, было то, что она боялась, если бы Розенбаум когда-нибудь стал свободным, то он убил бы ее. У них есть нездоровое взаимоуважение друг к другу. Иногда ... иногда я думаю, что они более схожи по натуре, чем какие-либо два человека, которых я когда-либо знала в этом сумасшедшем мире...
– Оставим возможные догадки, - Сафонов повернулся к Светлане, - Думаю, стоит ее вызвать к нам. И пусть она нам объяснит все это. Выпишем ей повестку. Что касается вас, Светлана... можете вручить ее Ксении сами.
– Я думаю, в этом нет необходимости, - задумалась Возович, - я поговорю с ней и я думаю, она будет более откровенна, чем с вами в этом кабинете. Кроме того, я намереваюсь посетить одну из их вечеринок, скажем, в качестве зрителя.
Платов хмыкнул: - и она тебе позволит?
– B ее интересах отвести от себя подозрения. Да и настоящий убийца крутится где-то около нее.
Допив кофе, Сафонов кивнул:
– Выходит, чутье меня не обманывает: ты не веришь, что это сделала Ксения.