В сетях интриг
Шрифт:
– Епифанцева Светлана Борисовна, генеральный директор, – прочитал он. – Приятно познакомиться, царь!
– Ага, – ответила она. – Ну что, царь, допил? Пошли! Мне на работу пора!
Так закрутился их роман, который поначалу казался кратковременным и ни к чему не ведущим, но с каждым днем становился все более серьезным. Чем дольше они встречались, тем больше влюблялась Светлана. Впервые в жизни втрескалась, да так, что хотелось прижаться к нему, как ребенок, и подчиняться любым его приказам.
– Знаешь, что мне в тебе нравится, – сказал он ей однажды, – твоя уверенность в себе. Ты такая сильная, властная…
Она промолчала о том, что в его присутствии давно уже чувствует себя слабачкой, о том, что постоянно сдерживает себя, чтобы не наговорить ему кучу нежностей, как все другие женщины. И хорошо, что смолчала, – раз уж безразличная занятая бизнесвумен привлекала его, интересовала. Тогда еще под ногами мешалась эта сучка Ирина, его жена. О том, что ее надо убрать, Света подумала уже после второй их встречи, когда, выпроваживая его в два часа ночи домой, почувствовала себя уязвленной. Оставляет ее одну и идет в объятии к своей… Нет уж, на фиг, на фиг! Долго обдумывала, не избавиться ли от Ирки тем же манером, каким она в свое время освободилась от Гурицкого. Но там было куда проще – они вдвоем под одной крышей, без свидетелей. А тут все слишком сложно, самой никак не справиться. Видно, надо киллера нанимать. Пусть пырнут ее ножом в темном закоулке, а предварительно трахнут или ограбят. Тогда все будет натурально, подобные вещи каждый день случаются. Начала было подыскивать исполнителя, да не понадобилось. Все разрешилось само собой. Как-то лежали они в постели, отдыхали от бурного секса, и она вдруг спросила:
– Жень, а чего ты с ней живешь?
Он задумался и говорит:
– А сам не знаю. Привык, наверное.
– И что ж, не надоела она тебе?
– Надоела, – признал он. – Скучно с ней. Пресная она какая-то. Не то что ты. С тобой мы можем таких дел натворить!
Так оно и вышло. Светлана ждала – это было несложно, она понимала, что теперь он к ней крепко прирос. Странно, но с самой первой их ночи она почувствовала невидимую ниточку между ними, словно они созданы друг для друга и теперь соединились. «Он идеально подходит мне! И мы должны быть вместе!» – решила она тогда. И через полгода поженились – тихо и скромно, так что даже знакомые не сразу узнали. А зачем трубить, когда впереди великие дела? Она даже фамилию оставила от первого мужа, чтобы не так в глаза бросалось. И не зря: вон, к примеру, Лерка уже полтора года с ней общается и даже не догадывается, что она со Вдовиным связана, – да и как узнать? Фамилии-то разные. А недавно они еще и развелись официально – так было надо.
Кому из них первому пришла в голову идея прокрутить какую-нибудь операцию, чтобы как следует заработать, Света уже не помнила. Да и не важно это. Они всегда понимали друг друга с полуслова – один сказал, другой поддержал. Просто обоим на тот момент стало особенно остро не хватать денег. Хотелось много, всего и сразу. Долго думали, каким бы образом резко бабла поднять. Финансовым пирамидам на тот момент уже никто не доверял – а вот в строительство эта серая масса, их земляки, вкладываться была готова, квартирный вопрос для России всегда актуален, и со времен Булгакова ничего не изменилось. Обдумывали план долго, готовились больше года – но получилось ведь! А когда провернули дело с коттеджным поселком, то быстренько смылись из города. Сначала в Калининграде отсиделись, Женя там на черной добыче янтаря неплохо поднялся, а потом и в Москву перебрались. В столице им снова удача улыбнулась. Сначала Женя на небольшую фирму устроился, а потом Астахов его к себе переманил. С этого-то все и началось.
Сначала они только в шутку обсуждали, что, мол, хорошо бы взять да как-нибудь себе астаховские денежки заполучить. А потом и сами не заметили, как уже конкретные планы строить начали, что мешает да как это можно преодолеть. В итоге получилась сложная многоходовка, но у них обоих мозгов хватало, продумали все детали. Сначала нашли девку. Светлана последила за Астаховым, изучила как следует его вкус и принялась по Москве мотаться в поисках подходящих кандидатур. Находила, знакомилась, влезала в доверие, расспрашивала, что да как. Кастинг, как они это с Женей в шутку называли, несколько телок прошли, но Светлана остановила свой выбор на Лере, как на самой подходящей по психотипу. Глупа, самонадеянна, амбициозна и на нее, Светлану, только что не молится – такой управлять пара пустяков. Тем более что Света к ней ключик нашла – Лерка как услышит, что какой-то мужчина не ею, а другой интересуется, так тут же кидается на него, вцепляется – за волосы не оттащишь. Женя тем временем в офисе Варьку, личную помощницу Астахова, обаял, в себя влюбил (ему это пара пустяков!), и та старательно, как на экзамене, ему докладывала каждый день, куда ее шеф собирается, когда и с кем. А дальше все пошло как по маслу. Лерка, дура безмозглая, до сих пор считает, что это она Астахова выбрала. Умора!
Пока Лерка по ее инструкции Астахова охмуряла, Женя тоже времени не терял, готовил почву, чтобы от Людмилы избавиться. Выбрал место для строительства дома – вокруг одни горы да кручи, нашел подходящего человека, который бы в Испании следил за семьей Астахова в оба и в нужный момент сделал так, чтобы у водителя и в организме, и в личных вещах наркотики оказались. Правда, эта часть плана чуть не сорвалась у них – Людмила, квочка такая, два месяца в доме на заднице просидела, носа не высовывала. Они с Женей уже решили, что все, облом. Но, к счастью, в последний момент план сработал. Получилось все чисто, аккуратно – комар носа не подточит. Как и с Астаховым. Тут уж вообще никто даже и не чухнулся, не усомнился в естественности его смерти. А девке-горничной, которой они с Женей сначала заплатили, а потом быстренько убрали, всего-то нужно было пару раз бутылку заменить – сначала в баре на ту, что с лекарством в коньяке, потом в комнате – на обычную.
Словом, прошло все идеально, даже лучше, чем можно было мечтать. Если только завещание Астахова их в первый момент из колеи выбило – не ожидали они с Женей, что эта сволочь все ребенку оставит. Но, посоветовавшись, решили, что и это дело поправимое. Ребенка Женя и усыновить может, когда на Лерке женится.
Лерка… Как бы эта Лерка не разорвала невидимую ниточку между Женей и ею, Светланой. Почему-то после сегодняшней болтовни о беременности Свете стало страшно, очень страшно. А не для себя ли она капкан поставила? Кому, как не ей, знать, что для Жени значит ребенок? Три года обследований, различных диагностик и лечений – и страшный приговор в одно слово: «бесплодие». Она так и не рассказала ему, как сама пошла на аборт. Еще тогда, после смерти Гурицкого. Глупая была, молодая, от мужа решила избавиться, а о контрацепции не подумала. И вот сюрприз, сразу после его кончины. Может, и надо было оставить, только тогда совсем другие были планы. Хотелось твердо встать на ноги, хотелось многое сделать, а не зарываться в пеленки да подгузники. Женька поначалу молчал, вроде как не интересовался потомством, а потом вдруг начал. Ну, конечно, ему уже за тридцать было, захотелось иметь собственного ребенка. Он долго ее упрашивал, рассказывал, как будет здорово им втроем с сыном, и она сдалась. Месяцы попыток ни к чему не привели, томительные дни ожидания, жизнь от одной менструации к другой, высчитывание овуляции – без слез не вспомнишь, что она пережила. Он так расстраивался, что она уже побоялась рассказать ему о том, что случилось десять с лишним лет назад, о том нерожденном ребенке. Еще неизвестно, как бы он отреагировал.
Света почувствовала себя ужасно, все чаще закрадывались мысли: она немолода, она не может иметь детей, он уйдет от нее, уйдет! Как страшно осознавать себя неполноценной! Иногда эти разговоры затихали, но стоило им перебраться в Москву, как Женя вновь поволок ее по врачам, и опять все заново: анализы, обследования, таблетки, лекарства… Светлана на тот момент уже перегорела: не девочка уже, сороковник – поздновато для своих детей. Она не сможет, не выносит, она не вырастит, и вообще, она уже не хочет этих забот! Перегорела, пережила в себе эту боль, хватит уже! Но Женя не понимал, да он и не мог понять – ведь он привык видеть ее упорной, идущей напролом, целеустремленной. Не зря же ее прозвали Торпедой. Только когда на горизонте замаячил астаховский проект и Вдовин переключился, она облегченно вздохнула и порадовалась, что теперь они снова могут вместе вершить дела, идти по жизни рука об руку. Он, ее сильный, уверенный в себе мужчина, и она, идеально дополняющая его, понимающая с полуслова, согласная с ним во всем. Только это так кажется сейчас, а если эта курица ему родит, зачем ему она, Света? У него все будет – деньги, дом, фирма и ребенок. Точнее, дети. Он уже сейчас с таким упоением рассказывает о Боречке… Впрочем, Боря – это не беда, золотой мальчик им не мешает. Когда они уберут Леру и останется один ребенок, Света вздохнет спокойно. И это будет уже скоро, осталось самую малость потерпеть.
Светлана прошла в комнату, большую, просторную, со вкусом обставленную – не то что Леркин дом, похожий на жилье цыганского барона. На столике в углу в целлофане лежал плюшевый мишка, улыбающийся во весь беззубый рот, – подарок Боречке. Сентиментально, глупо – да, она знала, Женька, когда увидит, засмеет, но так давит эта нерастраченная материнская ласка, так хочется приблизить момент, когда они останутся втроем, что ноги сами шли в детский магазин, а руки тянулись к витринам, забитым детским барахлом. Лерка рассказывала о сыне мало, но и к лучшему – в последнее время Света стала ощущать щемящее чувство ревности – словно это ее сын, а эта девка, жизни не знающая, не имеет права даже имени его произносить. И как она вообще смеет называться матерью, когда у нее в голове одни только гулянки? Да она никого не видит, кроме себя, красивой! И вообще, почему, почему так жестоко – вот таким вот дурам все – и детей – влегкую, хоть они этого недостойны, а ей, так желавшей иметь ребеночка, не везет. И еще после всего этого Лерка сидит и откровенно ржет при мысли, что может быть беременной! Беременной! От ее, Светиного, мужа! От человека, который так сложно достался ей! Да она ей глаза выцарапает, прибьет, она… Она столько может с ней сделать, если та действительно залетит! Она не даст ей родить от него! Только через ее труп!
«Он мой! И мы должны быть вместе!» – вздрогнула Света от собственного голоса, грозного, громкого, оглушившего комнату и отозвавшегося эхом в коридоре. Она сама не заметила, как начала думать вслух. «Все, старею, – пронеслась в голове уничижающая мысль, – начинаю делать ошибки и совершенно не контролирую эмоции. Надо выходить из игры, завтра же».
Он брился, напевая под нос что-то непонятное. «Парам-пам-парам-пам-пам-пам, парам-пам-парам-пам-пам-пам», – выходило достаточно мелодично. Бритва, аккомпанируя, жужжала на всю ванную. Продолжая напевать, он отложил бритву и внимательно изучил свое отражение в зеркале. Очень неплохо: отличная мускулистая фигура, гладкая кожа, выразительные глаза, обаятельная улыбка. Волосы только непослушные, их уложить – целая проблема. Может, вообще наголо побриться? «Вдовин Евгений Александрович, владелец компании «Глобал Трейн», лысый дядька», – хихикнув, представился он. Или отрастить волосы, завязать в хвост? Правда, говорят, это уже не модно… Интересно, а ему пойдет? Он попытался загладить назад непокорные пряди. Ладно, хорош на себя любоваться, пора завтракать, Лерка там, наверное, заждалась. Точно, так и есть.