В шаге от края
Шрифт:
Сердце горячо расширилось, я потёрлась носом о нос Орла. В его тигриных глазах, когда они смотрели на меня, не было холода.
19. Последний шаг
Он назвал меня своим Глазастиком ещё не раз, и не раз я сливалась с ним в единое целое, погружаясь в уютное чувство защищённости. Когда он сказал: "Будь моей женой", — я ответила: "Да".
Позади предсвадебная кутерьма. На мне белое платье и фата-облако, на безымянном пальце блестит кольцо. Теперь моя фамилия — Орлова. Но странное чувство влечёт меня от моего мужа и веселящихся гостей на улицу, где в полумраке стоит одинокая фигура
— Привет.
Саша — там, с гостями, и, наверно, удивлён, куда я делась. А я стою здесь, во дворе, и смотрю на него. Не знаю только, зачем ему тёмные очки вечером. На нём короткая чёрная куртка, чёрные джинсы и высокие ботинки, а в руках — пышный букет белой сирени.
— Поздравляю. Тебя и Сашку.
Я протягиваю ему руку.
— Пойдём к нам?
Он качает головой, чуть заметно улыбаясь. Странное чувство всё сильнее… Не знаю, почему, но мне очень хочется увести его отсюда, из тревожно звенящего полумрака — к свету, где весело и шумно. Он протягивает мне букет, воздушная пена сиреневых гроздьев щекочет кожу. Наши руки встречаются, и я вдруг понимаю, чего хочу сейчас. Я хочу броситься ему на шею, стиснуть и укутать собой, стать щитом между ним и этой звенящей тьмой. И я делаю последний шаг к краю.
…Саша…
Звенящая тьма впивается мне между лопаток, букет падает к моим ногам. Нет, его руки уже не смогут удержать меня, меня зовёт к себе свет…
— Лида… Лидочка!
Он думает, что эта пуля предназначалась ему, но он ошибается. Она моя, а он будет жить, чтобы найти их. Он озирается, ищет стрелка, прижимая к себе обвисшее тело в подвенечном платье, на белой ткани которого расплывается алое пятно. К нему уже бежит Саша, а гости ещё ничего не знают.
— НЕТ!
Ты их найдёшь, Олег, я знаю. Вы с Сашей их найдёте.
За завтраком Миша вполуха слушал новости. Убили какого-то генерала спецслужб в отставке. Рабочая версия следствия — заказное убийство. Орудие убийства — снайперская винтовка — обнаружено, но, как всегда в таких случаях, без следов.
После работы он заехал на кладбище: сегодня была первая годовщина. Купив букетик гвоздик в цветочном ларьке, он пошёл по тихой, обсаженной сиреневыми кустами аллее. Сирень буйно цвела, и воздух был наполнен её ароматом.
У могилы, которую он искал, он увидел две фигуры в чёрном. Подойдя ближе, он узнал в бритоголовом мужчине мужа Лиды, а с ним была женщина спортивного телосложения, подстриженная совсем коротко, под мальчика. Даже свободные брюки военного покроя, заправленные в высокие ботинки, и застёгнутая по самый подбородок куртка не могли скрыть стати её прекрасного тренированного тела. Эта стать была не то чтобы видна, а как-то чувствовалась — в её позе, повороте головы, чуть расставленных ногах. Тёмные очки в пол-лица скрывали её глаза. Она смотрела на надгробный памятник соседней могилы. Миша хотел подождать, пока они уйдут, но лысый его заметил и поманил рукой. Миша не без робости приблизился: он ещё хорошо помнил знакомство своего подбородка с дулом его пистолета. На его приветствие лысый ответил:
— Привет, сосед. Я тебя помню.
Он до боли крепко стиснул руку Миши. Хоть кости и хрустнули, но это было всё же предпочтительнее тычка стволом в лицо. Тут же состоялось знакомство с его спутницей, которую звали Лана. Миша хотел проявить галантность и поцеловать ей руку, но она предпочла рукопожатие. Хватка у неё была не по-женски сильная.
Миша возложил свои гвоздики рядом с огромным букетом белой сирени в трёхлитровой банке с водой. На соседней могиле стоял точно такой же букет. Миша глянул на портрет и поразился его сходству с Лидой. Он было подумал, что перепутал могилы, но прочёл надпись и убедился, что всё верно.
Чирикали птицы, в воздухе плыл колокольный звон. Прохладный майский вечер был полон янтарного солнечного света и аромата сирени. Муж Лиды присел возле гранитного памятника, накрыл портрет правой ладонью; обручальное кольцо поблёскивало у него на левой руке. Погладив и поцеловав улыбающееся лицо на чёрной гранитной плите, он проговорил еле слышно:
— Мы нашли их, Лидочка. Только вот не знаю, что дальше… Не знаю.
Лана стояла прямая как стрела, непроницаемо-замкнутая, взгляд её был скрыт широким щитком тёмных очков. Нижняя губа чуть отвисла. Странная она, подумал Миша. Может, новая подруга лысого? Быстро же он утешился. Хотя нет, вроде не похоже… И с чего бы ему приводить свою новую подругу (если это была подруга) на могилу жены? Кольцо на левой руке: вдовец. Мог бы снять совсем, а не снял. И что значили слова: "Мы их нашли"? Кого — их? Спрашивать, понятное дело, не стоило. Миша это кожей чувствовал.
Лысый предложил подбросить Мишу до дома, но он поблагодарил и отказался. Как-то не по себе ему было в их компании. Глаза у лысого были холодные, как у хищника, а приоткрытый рот Ланы придавал её лицу чудное выражение, будто у неё не все дома. Странная парочка.
— Не, спасибо, я на маршрутке…
— Да ладно тебе, садись, — усмехнулся лысый. — Зачем тащиться на маршрутке, когда можно и быстрее, и бесплатно?
Миша всё-таки сел в их чёрный джип. Он хотел объяснить, как проехать к его дому, но лысый сказал:
— Я знаю.
Ну да, конечно, он должен знать, дошло до Миши. Он вспомнил, как видел однажды, куря на своём обычном месте у окна на лестничной площадке, Лиду с этим типом: он подвёз её домой. Лида вышла из машины с огромным букетом, весёлая и нарядная: дело у них шло к свадьбе. Прощаясь с ним, она обняла его за шею, а он крепко и жадно впился в её губы. Долго не отпускал, она уже смеялась и порывалась уйти, а он всё целовал и целовал. Она сдалась и прильнула к нему всем телом, и они слились в таком поцелуе, что Миша был вынужден отвернуться от окна. А потом они прошли мимо него в квартиру. Стук её каблучков и звонкий смех был слышен на весь подъезд, а лысый то и дело обнимал её. В ответ на её всегдашнее "привет!" Миша буркнул что-то непонятное, а она засмеялась… Дверь квартиры закрылась за ними.
Машина остановилась. Сглотнув ком в горле, Миша пробормотал "спасибо" и пожал руку лысому. Лана, обернувшись, тоже протянула ему руку с переднего сиденья, и Миша пожал и её, снова ощутив её железную хватку.
Дома он достал початую бутылку, нарезал колбасу. Остатки кома в горле он смыл поминальной стопкой водки, а между тем по телевизору повторяли сюжет об убийстве генерала. Профессионал работал, это точно. Заказ, сто процентов.
Миша выпил ещё стопку под новости, потом ещё под сериал про ментов, потом ещё… Бутылка опустела, а Миша свалился на диван.