В шаге от войны

Заковряжин Владимир

– В чем дело? – непроизвольно заерзал в своем кресле Лемке.

– Вы не обратили внимание на эти значки, – процедил сквозь зубы Эстерхази и сунул под нос Лемке первую страницу альбома.

Тот недоуменно уставился на маленький штемпель – несколько скрещенных изломанных стрел и буква «Э» в центре.

– Вы, конечно, не представляете, что это такое, – продолжил странный собеседник. – Эта «пустяковина» называется экслибрис и означает принадлежность книги к чьей-то коллекции. В нашем с вами случае – к коллекции князей Эстерхази, чьим дальним родственником я имею честь быть. Несколько месяцев назад я передал профессору Лоингеру эти книги на экспертизу и оценку. Вот копия договора с профессором.

Эстерхази показал ошарашенному Лемке какую-то бумагу. Но у того от всего сказанного буквы

начали прыгать перед глазами и он ничего не мог разобрать.

– Итак, налицо банальное воровство и попытка сбыть краденое, – тоном полицейского следователя подвел итог Эстерхази. – Если я дам этому делу ход, то вы уже сегодня окажетесь в мрачном зарешеченном доме без архитектурных излишеств. Господин Арним Дорн знаком с двумя полицейскими из ближайшего участка, которые по первому знаку готовы прибыть сюда и, как говорится, восстановить торжество закона.

Лемке неожиданно вскочил и кинулся к двери, которая, однако, была заперта снаружи.

– Не спешите, – досадливо заметил Эстерхази. – Мы еще не закончили. Сядьте. Я вас предупреждаю, что всю нашу историю я изложил на бумаге и с вашей распиской в получении денег за Библию Гутенберга передал своему адвокату в Швейцарии. Если вы попытаетесь использовать свое служебное положение и арестуете меня по надуманному предлогу, адвокат передаст бумаги в иностранную прессу. Представляете, как разгневается наш фюрер, когда референт зачитает ему подборку публикаций о том, что национал-социалисты направляют состоятельных людей в лагеря, чтобы завладеть их ценностями. В качестве доказательства будет красоваться ваша фамилия. Я думаю, Бухенвальд вам покажется после этого санаторием, не так ли? – ядовито поинтересовался Эстерхази.

Лемке от свалившихся на него потрясений утратил душевное равновесие и был близок к прострации.

Зловредный коллекционер, видимо, довольный произведенным эффектом, неожиданно откинулся на спинку кресла и от души захохотал.

– Что, господин Шмидт, наложили в штаны? – в несвойственной его предыдущим манерам грубоватой форме выдавил он сквозь смех. – Расслабьтесь. Я пошутил. Просто на таком маленьком примере мне хотелось показать вам, как опасно пускаться в сделки, в которых вы ничего не смыслите. Вы должны быть благодарны судьбе, что вся эта история попала в руки порядочного человека. Если бы на моем месте оказался проходимец, он бы довел вас шантажом до паперти. Вы получите свои деньги, но сначала нам необходимо обсудить некоторые условия. Согласитесь, что для человека, которого обокрали, это великодушная позиция.

Лемке вытер выступивший на лбу пот и облегченно закивал.

– Ну вот, господин Лемке, – удовлетворенно заключил коллекционер. – Как говорят на международных переговорах, наметилось согласие сторон. Чтобы внести окончательную ясность, представлюсь еще раз. Я такой же Эстерхази, как вы Шмидт.

У гестаповца от удивления глаза полезли на лоб:

– Откуда вы знаете мое имя?

Коллекционер недовольно отмахнулся от этого вопроса, как от очевидной вещи:

– Мы с вами в некотором роде коллеги. Я служу в венгерской разведке. Наша служба безопасности поддерживает партнерские отношения с РСХА. Но я работаю в Берлине неофициально. Нет, нет, я не охочусь за секретами дружественной Германии. Меня интересуют происки некоторых великих держав здесь у вас. Поймите, Венгрия маленькая страна, которая ценит дружбу с Германией. Наш адмирал Хорти и фюрер – единомышленники. Но иногда происходят события, которые угрожают существованию венгров. Мы всей душой поддержали политику фюрера по борьбе с большевизмом. Поссорились с Москвой. Каков же был удар для нас, когда в 1939 году фюрер заключил договор о дружбе со Сталиным. Для Германии такая перемена курса была пустяком, мы же оказались в одиночку на обочине российско-германского автобана. Как вы полагаете, господин Лемке, это справедливо? – озабоченно спросил «коллекционер».

«Так вот почему он показался мне знакомым», – с опозданием озарило Лемке. Он вспомнил рассказы бывалых оперативников о том, что разведчик разведчика всегда интуитивно почувствует.

– Вы со мной не согласны? – переспросил «Эстерхази».

– В какой-то мере ваши опасения обоснованы, – с трудом выдавил Лемке. Он уже понял, что столкнулся с очень опытным и опасным человеком, с которым ухо надо постоянно держать востро. Лемке никак не мог понять, к чему клонит собеседник.

– Теперь представьте, – гнул свою линию «коллекционер». – Венгрия со всем пылом занимает враждебную позицию по отношению к Англии, с которой братская Германия воюет, и Америки, поддерживающей Англию. И вдруг вновь окажется, что за нашей спиной фюрер сговорится с ними, а мы опять окажемся крайними. Подобное огорчительное развитие событий мне необходимо вовремя заметить. Вы могли бы помочь в этом. Вы ведь работаете в отделе по борьбе со шпионажем.

Лемке побагровел от негодования и заявил, что служебных дел он касаться не собирается.

– Ну что вы, ради бога, лезете в бутылку! – успокаивающе сказал «коллега». – Мы друзья и единомышленники, служим одному и тому же делу. Ваша несущественная помощь маленькой дружественной стране не может быть превратно истолкована. Потом и каких-либо усилий от вас не потребуется. Только небольшие консультации о том, как себя ведут в Берлине американцы и английская агентура. И все это небезвозмездно. Те суммы, которыми я располагаю, сравнимы со стоимостью украденных вами книг. И заметьте, вам не надо будет пускаться в мелкое жульничество, где вы обязательно попадетесь. С другой стороны, извлечь небольшую прибыль из дела, в котором вы являетесь специалистом, – это разумный ход расчетливого человека. Все так делают, кому судьба предоставляет удобный случай.

Лемке отлично понимал, что его банально вербуют, и все его нутро контрразведчика восставало против этого. Особенно неприятно было выслушивать подобные предложения от представителя затерянной в дебрях Европы мелкой нации.

«А что, дружок, тебе больше бы понравилось получить такую пилюлю от англичан? – вступил в дискуссию его внутренний голос. – Вот это была бы действительно катастрофа».

«Конечно, – лихорадочно размышлял Лемке, – в той упаковке, в которой преподносится предложение, все выглядит не так уж трагично». В конце концов, он всегда может оправдать свое поведение тем, что немного неосмотрительно наболтал лишнего в беседах с коллегой из дружественной страны. Ну, такой уж он недалекий человек. «Тем более что и в отделе многие так считают», – с озлоблением подумал он. Но перспектива регулярно получать кругленькие суммы за необременительные «консультации» упорно вытесняла все другие возражения.

«Все равно надо как-то урегулировать вопрос с похищенными книгами», – уговаривал его внутренний голос.

«Все, – решил Лемке. – Надо любой ценой быстрее выбраться отсюда, чтобы в спокойной обстановке разобраться во всем».

– Вы правильно решили, – вывел его из оцепенения возглас «Эстерхази», который как будто читал его мысли. – Игра стоит свеч. Только не считайте меня наивным простачком, которому вы скажете уверенное «да», получите свои деньги и мы разбежимся на все четыре стороны. Мы говорили с вами пока вообще, вокруг да около. А вдруг у вас и не будет тех сведений, которые меня интересуют? Вот, например, не припомните ли вы какие-либо контакты между германскими и англо-американскими разведками в последнее время?

Лемке вспомнил возню Крюгера с Пайнсом и подумал, что пройдоха венгр уже что-то пронюхал об этом и проверяет, насколько честно гестаповец готов сотрудничать с ним.

– Вы чертовски проницательны, – выдавил из себя Лемке. – Действительно, «Служба Риббентропа» затеяла какую-то игру с американской разведкой.

– Вот видите, – оживленно подхватил «коллега». – Я был прав.

Глава 3

Выбор сделан

С трудом подбирая слова и при заинтересованной поддержке венгра, Лемке постепенно рассказал, что Крюгер хочет установить контакт с американским разведчиком Пайнсом. Вербовать его он не собирается, получить какую-либо информацию не сможет, за это гестаповец может ручаться. Скорее всего, Крюгер собирается подсунуть американцу какую-то дезу. Сейчас он крутится вокруг Марты Лоингер, племянницы агента Пайнса Тило Хавемана, арестованного гестапо. Видимо, он хочет использовать ее для выхода на американца. О каких-либо других сведениях на американском направлении Лемке не осведомлен.