В шелках
Шрифт:
– Чай, кофе?
– спросила Роза.
– Нет спасибо, не хочется.
– Ну рассказывай что хочешь? Что случилось?
– Да дело в том, что какие-то неудачи идут.
– Какие?
– Хорек ручной умер, по работе неудача, папа..
– Что?
– Он часто в запои уходит, вот опять ушел, может можно как-то помочь? Все это..и еще сон страшный приснился ночью, что я рожаю для козла какого-то..
– Козла??
– Да, я в положении.
– Я это сразу заметила, девочка, сразу видно. Знаешь что, давай я тебе погадаю на кофе.
– Ладно. Хорошо.
Старая цыганка подхватилась, долила в медную турку воды и поставила на огонь греться. Оля нервничала. Опустила взор вниз и разглядывала узоры скатерти, это цыганская этника что ли? Очень интересно вышито. Турка в это время закипела. Тетя Роза налила душистый напиток в маленькую кружечку и поставила перед Олей: "пей, девочка". Оля начала прихлебывать, старательно дуя на кофе. В тишине дома было слышно как Оля пьет. Через пять минут дело было сделано. Цыганка взяла в левую руку кружку и щурясь стала всматриваться в оставшуюся гущу.
– Так..- изрекла Роза, - недавно замужем ты, муж высокий такой белый.
У Оли ёкнуло сердечко: цыганка действительно видит.
– Да, - сказала девушка.
– Верно.
– Хороший парень, но есть вредные привычки у него, вижу какие-то проблемы у него в будущем.
Оля насторожилась. Цыганка на секунду замолчала, а потом причмокнув языком продолжила.
– Вижу мальчика родишь ты. Но действительно тумана много, дымки. Дым! Дым! Дым! Ох!
– воскликнула Роза и перевала взгляд на Олю,- ты кого обидела?
– Я?
– голос её выдавал страх,- не знаю.
– Обидела, обидела, - с горечью произнесла хозяйка жилища.
– Что же делать мне с тобой? Ладно, пришла за помощью так помогу тебе, постараюсь. Помощь вам молодым окажу. Эх, вы, учи вас всему учи. Добро, да что добро в наше время. Давай, поднимайся, за мной, пошли!
– цыганка подошла к кухонному шкафу и отворив створку, взяла длинный нож, развернулась и направилась к выходу из дома. Оля последовала за ней.
Во дворе цыганка стала подманивать бегающих куриц зернами пшеницы. Черная молоденькая курочка опрометчиво приблизилась к хозяйке на критическое расстояние и была поймана ловкой опытной рукою женщины.
– Хорошая девочка, - ласкала птицу Роза, - Как тебя зовут?- обратилась она к Ольге.
– Оля.
– А фамилия?
– Хомина.
– Значит Оля Хомина, ладно, хорошо.
Цыганка аккуратно положила птицу на землю и прижала её крылья ногами, ножом в левой руке, приговаривая какие-то странные фразы, она отточенным движением несколько раз провела по горлу птицы, быстро отделив голову. Брызнула кровь. Обезглавленная тушка трепыхалась, испуская последние куриные силы. Оля молча наблюдала за этой обыденной деревенской картиной. Цыганка отпустила тушку и подняла взор на Олю.
– Держи, девочка,- при этих словах она протянула девушке куриную голову.
– Зачем это?
– Это Оля Хомина теперь, старинный цыганский наговор от проклятья, которое над твоей семьей. Оля Хомина померла.
– Что мне делать с этим?
– Рассказываю значит: иди в нашу церковь, там по углам стоят лавки, под лавку положи голову, да так чтобы никто не заметил и поставь самую толстую свечу за упокой души Оли Хоминой, поняла?
– Да. Скажите, это поможет?
– Должно, девочка, должно, будем верить. Ну все, уходи, мне вязать надо внуку.
– Возьмите деньги,- Оля протянула смятую купюру, цыганка быстро схватила деньги и, отвернувшись, зашагала к дому.
Хомина вышла со двора тети Розы, крепко зажав еще теплую куриную голову в девичьем кулачке. Предстоял путь к сельской церкви. "Надеюсь, это действительно поможет, хоть бы помогло, Господи помоги": думала про себя девушка, поднимаясь вверх по улице Красной. Цыганских детей не видно. Мимо проехала бричка, запряженная тощей кобылой, она везла какой-то старый хлам. У почты Оля свернула налево и пройдя до конца по Октябрьской, дошла до сельского храма. Новая церковь, построенная на деньги какого-то марьевского мецената радовала случайный взор, она находилась на холме, с которого была видна трасса и позолоченные купола храма отражали блики Солнца, торжественно глася всему миру о доме Господнем на Земле.
В прихрамовой лавке на улице шла торговля церковными аксессуарами. Там девушка купила самую толстую свечу, отдав за нее всю мелочь. Потянув на себя огромную деревянную дверь, девушка вошла в храм. В церкви у алтаря стояла какая-то незнакомая старушка и усиленно крестилась. Оля, тихо ступая, кошачьей походкой направилась в угол, там воровато оглядевшись, положила под лавку куриную голову. Надо теперь поставить свечу. Слева от алтаря стоял помост для свечей в добрую память об усопших. Хомина подожгла свою толстую свечку от пламени соседней свечи и, приговаривая про себя "за упокой Оли Хоминой", вставила свечку в круглый паз. Дело сделано.
По дороге домой она заглянула в лавку МТС и купила там новую симку. Дома Олю ждала мама, приготовившая вкусный борщ. Настоящий, на бульоне из деревенской чистой птицы. Папа смылся к соседу "по делам". После обеда Хомина поднялась в свою комнату и залезла в интернет. Необходимо исправить объявление об услугах, поправить там номер. В углу спальни, унылым напоминанием об утрате, стояла не нужная теперь клетка Анфисы. Ах, да, она же обещала позвонить Але! Вспомнила об обещанном и решила пообщаться с подругой на улице.
Во дворе со временем можно сделать песочницу для потомства, здесь ребенку играть и играть. Рядом со скамейкой и полисадником. Оля села на скамью и набрала подругу. В полголоса, чтобы мама не слышала, девушка делилась впечатлениями от похода к цыганке. Аля одобрительно угукала и поддакивала подруге.
Поъехала машина. Это была рабочая газель Артема. Парень вошел в калитку слегка скованной походкой. Отворил ворота и прыгнул за руль машины. Медленно въехал во двор и заглушил мотор. Оля как раз закончила разговор и игриво подбежала к мужу, что бы чмокнуть его в губы, но приблизившись к нему, выражение её лица изменилось, брови сложились гневным домиком. Втянув глубоко воздух у его шеи, она пристально всмотрелась в красные глаза мужа. Там читался возникший легкий испуг.