В школе юных скаутов. Поиски клада
Шрифт:
Они миновали шлагбаум с дежурным, Колька включил мегафон и заорал:
– Бегом – ма-арш!
Пришлось бежать.
Колька построил скаутов на площади, провел перекличку и начал отдавать распоряжения. Большую половину скаутов он отправил с носилками к карьеру с другой стороны холма таскать щебень для вертолетной площадки, часть должна была выносить мусор из единственной уцелевшей церкви и отмывать от надписей стены, а две восьмерки направлялись на строительство столовой.
– За работу! – крикнул в мегафон Колька.
Он еще отдавал какие-то мелкие распоряжения мастерам восьмерок, а скауты уже бежали исполнять полученные задания.
– Все у них бегом, – Генка уселся на штабель бруса. – Шагом, что ли, не могут…
– Генка, – Витька смотрел на работающих скаутов, – хочу спросить тебя как плотник плотника – делать нам что?
– Дай подумать, – Генка окинул хозяйственным взглядом площадь, затем стал думать.
– Вы бы языками поменьше мололи, – прошипел Жмуркин. – Испортите нам все…
– И это нам говорит главный треполог на свете! – сказал Витька.
Генка достал свой любимый ножик, посмотрел на него и спрятал обратно. Ножик никак не мог помочь.
Подошел Колька.
– Ну, давайте начинать, – он потер руки. – Кто не работает, тот не…
– Работа дураков любит… – буркнул Витька.
– Давайте! – радостно воскликнул Жмуркин и тоже потер руки.
Витька подумал, что жмуркинский энтузиазм получается какой-то уж очень наигранный. Впрочем, наивный Колька этого не заметил.
– Скажи мне, Коль, – спросил Витька. – А чего ради вы все так надрываетесь-то? Ради какой корысти? Ну не только здесь, а вообще, в скаутском движении?
Колька серьезно ответил:
– Ради детей. Им сейчас очень тяжело. Им нужны идеалы, им нужен порядок. Пример им нужен, дисциплина. Да обычное братство им нужно. У нас в дружине больше половины трудных подростков, мы их не просто костры научили разжигать и узлы завязывать, мы их с улицы увели. Если хотя бы один…
Колька говорил чьи-то явно чужие слова, может, Бурова, может, Чукаева, а может, даже самого Баден-Пауэлла – основателя скаутского движения. Эти слова совершенно не вязались с самим Колькой, с его щербатым зубом и выбеленным солнцем чубом, Генка разозлился и хотел было Кольку высмеять, но вдруг понял, что высмеивать тут нечего, что все это правильно. Генке стало даже немного стыдно. Судя по лицам, Витька и Жмуркин испытывали приблизительно такие же чувства.
– А следующим летом мы тоже в Англию поедем, – добавил Колька уже от себя. – Всей дружиной. Так что вступайте к нам, тоже в Англию поедете…
– Ладно, – Генка спрыгнул с бруса, – хватит болтать, давайте пахать. Что у нас есть?
– Есть брус, есть доски разные, гвозди длинные и с широкими шляпками, рубероид…
– Этого должно хватить, – Генка надел рукавицы и взял лопату. – Зови своих человеков…
– Восьмерка Бурова, восьмерка Афанасьева – ко мне! – рыкнул Колька в мегафон.
Генка вогнал в землю лопату, привязал к черенку веревочку.
– Жмуркин, – позвал Генка. – Тащи сюда самую длинную доску.
Жмуркин вытащил из штабеля трехметровую доску, приволок.
– Давай теперь отмерь от лопаты четыре такие доски, – командовал Генка.
Жмуркин отмерил. Генка подошел к концу доски, воткнул в землю прут, привязал другой конец веревочки.
– Теперь, Жмуркин, бери доску, меряй обратно и на длине доски втыкай прутья, – велел Генка.
Жмуркин принялся мерить и втыкать.
– А мне что делать? – спросил Витька.
– Я наметил длину. Теперь наметим ширину. В длину у нас столовая будет в четыре доски, а шириной – в две. Делай то же самое, что и я.
Витька стал отмерять, натягивать веревочку и втыкать в землю длинные щепки.
Подошли скауты с лопатами, топорами, ящиками с гвоздями. Колька спросил, что делать. Генка указал на прутики и щепки.
– Там, где прутья и щепки, надо выкопать ямы, – указал Генка. – Глубина… пусть метр будет. Ширина – полметра. И еще – я там в сарае видел стремянку. Стремянка нам пригодится, пусть принесут.
Двое скаутов потащились на склад за стремянкой, остальные взяли лопаты и стали копать ямы.
Жмуркин и Витька закончили разметку. Генка вручил им по лопате и тоже велел копать.
– А ты, Колька, пока отвес найди, – попросил Генка.
– Чего?
– Отвес. Возьми веревочку или леску, если найдешь. К концу привяжи гайку, болт, тяжелое чего-нибудь. Займись.
Колька ушел искать отвес. Генка подхватил лопату и принялся копать. Земля была песчаная, копалась хорошо. На восемь ям ушло чуть больше получаса. Яму смог выкопать даже Жмуркин. Генка проверил глубину.
– Пойдет, – сказал он. – Теперь брусья. Эй, товарищи скауты! Вон видите штабель с брусом? Не тот, маленький, а большой, где брус толстый. Тащите восемь штук.
Скауты послушно направились к штабелю.
– Нравятся мне эти ребята, – сказал Генка. – Что значит дисциплина! Знай командуй… А вы, – Генка повернулся к Витьке и Жмуркину, – вы берете рулон рубероида и отрезаете куски в метр длиной. Понятно?
Витька кивнул.
Тем временем скауты подтащили первый брус. Он оказался неожиданно тяжелым, пришлось тащить впятером. Генка велел положить брус на землю, а сам взял молоток, кусок рубероида и принялся обматывать рубероид вокруг торца бруса и прибивать его гвоздями.
– Зачем рубероидом обматывать? – спросил подошедший Колька. – Это же все временное…
– Нет ничего более постоянного, чем временное, – вставил Витька вычитанную где-то фразу. – Мы не работаем на сегодня, мы работаем на века…
– Это точно, – Генка обматывал торец бруса рубероидом. – Если не обмотать – только так сгниет. И отправь ребят за гравием – в каждую яму надо по ведру-другому, а то все осядет и перекосится раньше времени… Отвес сделал?
Колька протянул отвес. Веревочку и камешек с дыркой.