В шоке
Шрифт:
Полковник потёр ладонями шею, видимо состояние дискомфорта ещё не прошло.
– Мне другое интересно, почему на нас с Антоном Система по разному воздействовала? Я чуть не задохнулся ведь. Натуральный быстрый отёк Квинке. Как в тот раз, когда меня пчела в горло ужалила.
– Это как раз таки не удивительно, – спокойно ответил Зайцев. – Видимо бьёт по слабым местам. Железняк же еле прошёл медкомиссию в последний раз. У него там проблемы с сосудами были, в госпитале лежал, но вроде вылечили. А у Вас аллергия слабое место. Вот ему
– Не нравится мне всё это, – мрачно произнёс полковник.
– И мне! – сдуру вякнул я.
Ткаченко оглядел меня оценивающе и отдал приказ Зайцеву:
– Конвой ему вызови! Чего гадать? Давай-ка отдадим его Петровичу на опыты.
Глава 5. Часть 2.
Я сжал кулаки и ощетинился, мозгом понимая, что толку от этого никакого, сломают меня эти спецназовцы и не моргнут. Но с другой стороны, вот так вот покорно пойти на какие-то там опыты, нет, это не про меня. Зайцев увидел мой настрой и расхохотался.
– Андрей Николаевич, – обратился он к полковнику. – Пацан чуть не обосрался только что, хватит с него на сегодня. К чему такие строгости? Разрешите, я его сам отведу?
За «обосрался» я, конечно, обиделся. Уж после двух попыток меня пристрелить, простое упоминание о каких-то опытах до такого меня довести не могло. Но струхнул, этого не отнять.
Ткаченко махнул рукой, давая понять, что не возражает, а Зайцев, всё ещё смеясь, обратился ко мне:
– Не бойся, шутим мы так. Петрович – начальник нашей исследовательской лаборатории. Все опыты – это анализы да полное сканирование организма. Не больно и не опасно. Пошли!
Зайцев привёл меня во что-то наподобие госпиталя, в лаборатории которого мне действительно сделали несколько обследований да взяли кровь. После чего поместили в уютной одноместной палате и накормили ужином. Ну что ж, не тюремная камера, уже хорошо. Понимая, что бежать отсюда смысла нет, да и как это осуществить я не представляю, и осознав, что жизни моей тут ничего пока не грозит, я решил выспаться. Может это и глупо, а какие ещё варианты? Посплю, а на свежую голову буду думать, что делать дальше.
Спал я, судя по всему долго, а разбудил меня звук открывающейся двери. В палату зашел Зайцев с двумя конвоирами.
– Вставай, пацан! – Почему-то весело произнёс капитан. – Получили мы результаты всех твоих обследований, да ещё из головного кое-какую информацию, не представляешь ты для общества и государства никакой ценности, а потому дальше ожидать, решения своего дела будешь на общих основаниях.
– Это как?
– Не как, а где! В СИЗО.
Не дав мне опомниться, меня вывели из палаты, а затем на улицу и отвели в здание, стоявшее напротив госпиталя. В нём, судя по всему, и было то самое СИЗО. Меня закинули в небольшую камеру, в углу которой сидел щуплый паренёк в тертых джинсах, поношенной толстовке и грязной бейсболке,
Едва я зашел в камеру, паренёк испуганно посмотрел на меня и не отводил взгляда. Мне это показалось смешным.
– Ты чего так на меня смотришь? Не бойся!
Я прилёг на нары и услышал в ответ:
– А я и не боюсь!
Странный голос, какой-то высокий, будто пацан под бабу косит. С кем это меня посадили? Блин, вот теперь я боюсь.
Больше желания разговаривать со странным пареньком у меня не возникало, так мы и просидели до самого вечера. Вечером принесли ужин, к слову для такого места неплохой. Пацан съел едва ли половину своей порции, а когда я смёл всё, что было у меня в тарелке, он сказал:
– Если не наелся, и не брезгуешь, можешь моё доесть. Я аккуратно ела.
Ела? Девчонка что ли? Вот я придурок! Полдня остерегался непонятного пацана, вместо того, чтобы поболтать с девчонкой. Я ведь и подумать не мог, что у них тут камеры не разделяются по гендерному принципу. Она хоть и заморышная какая-то, маленькая, серенькая, но мне же с ней не целоваться, поболтать можно было бы.
– Спасибо! Не откажусь! – я подошёл и взял у девушки тарелку. – Тебя как зовут? Меня Макс.
– Катя.
– А давно ты здесь?
– Пятый день.
Я присвистнул. Да тут не по одному дню сидят, оказывается.
– А за что тебя?
– За то же, за что и тебя!
– Да меня ни за что! – возмутился я.
– Вот и меня за это же, – ответила Катя.
– А ты не очень разговорчивая. Может, хоть скажешь, чего мы тут ждём?
– Чего и все. Отправки на точку Ч.
Все загадками разговаривают, даже эта заморышная Катя.
– А что там, на этой точке Ч?
– Там всё.
И вот как её понять? Что значит «всё»? В смысле, что там есть много чего? Или в смысле, что это всё – конец? Час от часу не легче. То циферки над головами, то Система какая-то всемогущая, то КСК непонятная, теперь вот точка Ч. За два дня моя спокойная размеренная, ну или почти размеренная, жизнь превратилась в хрен пойми что! Кстати, циферки! Как я про них забыл! Сидел полдня гадал, кто передо мной. Ну-ка, Катя, дай-ка я на тебя посмотрю!
Катя тем временем, явно не желая продолжать разговор, отвернулась. Ну что ж, так даже удобнее её рассматривать. Напрягаю глаза и мозг. Есть!
Анастасия Котова, 25 лет, IT-специалист, террористическая организация Шанс 95
После первой строчки ловлю ступор и не могу соотнести прочитанное с тем, что вижу перед собой. Вот это, с виду безобидное забитое существо – член террористической организации? Хотя сам факт, что обманула с именем, уже настораживает. Интересно, если ей сказать, что я знаю, что она не Катя, а Настя? Нет, лучше никому не говорить, что я могу это читать. Я уже понял, что это умеют не все. Так зачем палить свои возможности? Читаю дальше: