В Шторме
Шрифт:
– Что ты хочешь от меня? Я понятия не имею, зачем ты здесь.
– Я тоже, - признал Вейдер без злобы мрачно растерянным в тот момент голосом.
– Тогда уйди. Оставь меня одного. Просто… оставь меня.
Почему он не мог сделать это? Зачем продолжал возвращаться, напоминая о слабости, которую Люк нес в себе?
– Ты уже один. По своему собственному выбору, - прогрохотал Вейдер.
Люк развернулся:
– Моему выбору? Выбору!? Мой выбор - выйти отсюда и никогда не оглядываться. Мой выбор, чтобы ты… - он остановился,
– У тебя по-прежнему есть выбор, - напомнил ему Вейдер.
– Я сгнию, прежде чем помогу тебе, - утомленный глухой голос, наполненный горячим убеждением.
– Тогда он победил. Ты станешь служить ему еще до окончания года.
– Потому что ты сделал так?
– Потому что это то, что делает он. Он уничтожил Сенат и Орден Джедаев. И разрушил Республику. Ты думаешь, что сможешь один выстоять против него?
Голос Вейдера был странно тихим, побежденным. Практически опечаленным, как показалось Люку. Или, возможно, он был просто уставшим.
– Ты видишь будущее?
– спросил Люк в конце концов, вновь отвернувшись от него.
– Я получил видение сегодня, - ответил Вейдер на невысказанный вопрос сына.
Мальчик довольно долго молчал в тишине, потерявшись в мыслях. И Вейдер знал, как сильно произошедшее беспокоит его; возможно, поэтому он и пришел сюда. Даже учитывая, что теперь, когда он был здесь, Вейдер совершенно не знал, что сказать и как предложить какую-либо поддержку.
– Ты думаешь, Мастер Йода ощутил это?
– Люк понимал, что этот вопрос испытывает расстояние, которое он стремился удержать между ними, но в эту секунду не был способен остановить себя - отчаянно нуждаясь в заверении, что Йода был предупрежден.
Вейдер молчал в течение долгого времени - что уже было ответом. И когда он наконец ответил, пытаясь сильно смягчить свой тон, Люк услышал в нем только пугающую окончательность.
– Нет, - ощущая отчаяние мальчика, Вейдер добавил: - Но ты не виноват.
– Люк слегка повернулся, однако это было от неверия - не от надежды.
– Ты говорил мне, что принял в жизни свои собственные решения, - продолжал Вейдер, - тогда ты должен признать и то, что Мастер Йода принял свои. Когда забрал тебя от меня. Когда лгал тебе. Когда он…
– Не надо, - тихо произнес мальчик надломленным от усталости и сожаления голосом; он не мог снова говорить об этом. Не этим вечером.
Вейдер затих, неспособный гневаться на него. Но под конец он должен был сказать еще кое-что – может, именно для этого он и пришел:
– Я не бросал тебя. Тебя украли у меня. Помни это.
Люк мотнул головой, не желая размывания границы между ними, никакого послабления.
– Ты хотя бы пытался найти меня?
– Я думал, что потерял тебя, когда умерла твоя мать. Я думал, что потерял вас обоих.
– Но ты не знал наверняка.
– Ты думаешь, что я оставил
– Если бы я знал, что ты все еще жив, ничто не остановило бы меня найти тебя. Никто не смог бы скрыть тебя от меня.
Люк отвернулся, не в силах слушать это сейчас. Не желая. Гневаться было легче - так же, как и видеть гневного Вейдера; восстановить границу между ними и не разбираться со всем этим.
– И что бы ты сделал, если бы нашел меня… привел бы сюда?
Вейдер промолчал – понимая, что именно это было бы его намерением.
Голос Люка снизился к горькому, обвиняющему шепоту:
– Какой отец сделал бы такое своему сыну? Когда-либо.
– Ты находился бы там, где тебе надлежало быть - со своим отцом.
– Какая же это защита?
– мрачно спросил Люк с явным и глубоко язвительным упреком. – Я очень устал, - добавил он в конечном счете, утомленно отворачиваясь и давая понять, что разговор закончен - по-прежнему потирая голову от туманного давления.
– Это постоянно здесь, - сказал Вейдер, - но это можно отодвинуть. Ты найдешь пространства внутри и вокруг. Именно там ты научишься существовать.
Люк оглянулся, понимая, что Вейдер говорит не об усталости.
– Существовать недостаточно.
– Бывают времена, когда существовать - просто выжить - самая большая победа из всех.
Люк помотал головой:
– Это не победа. Лишь оправдание неудачи.
– Это - то, во что ты веришь, когда смотришь на меня? – тембр в голосе Вейдера нес недвусмысленную угрозу, и Люк знал, что внезапно скользнул очень близко к краю.
Но там он и хотел находиться - по крайней мере, с Вейдером. Он не желал никакого понимания, никакой общности; никаких оттенков серого.
– Да, это.
– Я командую миллионной армией, я стою вторым после Императора. Моя воля диктует судьбы народов, планет и систем. Два десятилетия мое слово - закон.
– И ты потратил все это впустую, - обвинил Люк.
– Потому что ты становишься на колени – бесхребетный, готовый продвигать амбиции безжалостного, мстительного старика…
Прежде чем он понял, что делает, Вейдер резко ступил два шага вперед, схватил Люка за руку и рванул вверх, разворачивая к себе… и затем застыл - когда его разум догнал его действия и понял, что он собирается сделать.
– Здесь твое слово - не закон, - с ядом в голосе и явной ненавистью в глазах произнес его сын. – Мною ты не командуешь.
Вейдер отпустил его, почти отбросив от себя.
– Ты - глупый ребенок. Ты ничего не знаешь о том, о чем говоришь.
– Если тебе не нравится то, что я говорю, тогда уйди, - прошипел Люк.
Не желая продолжения этой тирады, Вейдер отвернулся и направился к дверям. За долгие секунды, прошедшие пока открывались замки, его гнев стих, оставляя недоумение, каким образом они вновь пришли к тем же отношениям.