В Шторме
Шрифт:
Поднимая свою руку, чтобы остановить их, Халлин повернулся и впервые понял, что у противоположной стены на полу лежат четыре солдата с раскиданными вокруг бластерами. Неужели этот человек сделал такое? Ну, конечно же, нет - как бы он смог…? Халлин вспомнил о выстрелах, которые слышал…
Из лазарета прибежал доктор, протягивая из-за спины инъектор. Наконец-то! Халлин схватил его и быстро обернулся назад к больному, держа большой палец на выпуске…
И случилось что-то необъяснимое.
Почему-то… как-то, когда он поворачивался,
Когда он очнулся, он сидел спиной к стене и два доктора стояли рядом на коленях; один повторял его имя, другой хлопал по лицу.
– Я… дайте мне… - сумел он сказать, все еще борясь против эффекта синорина с помощью начавшего действовать в организме нейтрализатора.
Через силу он повернул голову и увидел по-прежнему толпящихся на осторожном расстоянии от его пациента штурмовиков; молодой человек немного отошел от стены и теперь стоял на месте, качаясь и не имея сил двигаться дальше.
– Не позволяйте им стрелять… держите их…, - Халлину удалось приподнять руку, чтобы указать ею одному из докторов. Тот, поняв его, немедленно встал.
– Не дайте ему упасть…, - голос был слабым и задыхающимся, и он попробовал еще раз, изо всех сил пытаясь встать.
– Не дайте ему…
Затем, он боковым зрением уловил, как скользнула в сторону дверь турболифта, и огромная черная фигура вступила в ярко белый коридор звездного разрушителя. Лорд Вейдер охватил все одним взглядом, моментально овладевая ситуацией.
– СТОЙТЕ!
– громкий, низкий голос не давал ни единого шанса быть понятым неправильно. Все замерли в тишине.
– НАЗАД!
– Рявкнул он на штурмовиков, и те немедленно отступили, опуская оружие.
Издав слабый вздох, в изнеможении и расстройстве молодой человек повалился на колени, резко садясь на пятки и опуская голову - дрожа всем телом от напряжения.
Вейдер шагал по коридору, мимо лежащих на полу солдат, ни разу не взглянув на них, мимо Халлина, сумевшего наконец встать на ноги, мимо тихих врачей и мимо вооруженных штурмовиков, отступающих, как можно дальше от своего внушительного начальника. Когда он достиг сгорбленного на полу человека, то присел перед ним на колено и молча смотрел на него в течение долгого времени. Мощный, широкий торс затмевал собою человека гораздо меньшей комплекции. Одетый в одни белые брюки, босой, с голой грудью, обессиленный, с еще незажившими ранами и свежими послеоперационными швами, он казался невероятно уязвимым перед черной строгостью брони его антагониста.
– Куда ты идешь? – спросил, в конце концов, Вейдер; его тихий упрек был все же странно умерен полной бесстрастностью перед лицом очевидной боли упрямого и борющегося
Юноша тревожно поднял голову; усилие остаться даже в этом положении явно истощало его. Слабость становилась все более и более очевидной, все запасы сил были потрачены.
Странно, хоть Халлин и не слышал, чтобы его пациент что-то сказал, Вейдер все же ответил ему, как будто тот это сделал:
– Они целы. Было бы гораздо больше толка, если бы ты волновался о себе самом.
На сей раз Халлин услышал слово - немногим большее, чем вздох.
– …Хан?..
Снова Вейдер молчал в течение долгого времени, слегка наклонив голову набок. Затем, тоном, указывающим на некоторую уступку, на которую он шел, заверил:
– Я найду его.
Он протянулся к тяжело сидящему человеку, дыхание того становилось все более рваным.
– А ты отдохнешь.
Это прозвучало не как предложение, а как бесспорное утверждение.
Голова Люка повисла, тело дрожало от усталости.
Тем не менее, он отстранился от протягивающейся к нему властной эбеновой тени, безуспешно пытаясь поднять руку - хотя все мысли о каком-либо реальном противодействии уже ушли, вся сила иссякла. В глазах мелькали рваные пятна света, вокруг все начало медленно и плавно вращаться - словно в один миг была отключена сила тяжести. Его голова вращалась, стены вращались, все крутилось во всех возможных направлениях одновременно.
Сконцентрируйся! Останови это!
Он призвал к себе то единственное, чему он мог всегда доверять.
И Сила тут же ответила прохладным взрывом мимолетной ясности - но на краях ее он ощутил давящую и тянущуюся Тьму.
Тянущуюся к нему…
Он попытался поднять голову, чтобы сосредоточиться на темной неповоротливой фигуре перед ним, но даже это было за пределами его сил сейчас. Дыхание стало чаще и тяжелее, давая понять, что ему не хватает воздуха; затем, не сумев ничего сделать, чтобы удержаться, он повалился вперед - ощущая, как сворачивается окружающая действительность.
Сильные руки поймали и подняли его, словно он был ребенком, вдоль позвоночника полыхнуло цепью огня - но ни то, ни другое уже не беспокоило его. Все плавало и кружилось в тумане, утратив всякую координацию пространства в волнах понимания происходящего между пустыми и темными провалами сознания.
Голоса стали громче и беспокойнее, хотя он, казалось, не мог уловить их смысл - пустота простиралась через толстый унылый туман, который окутывал и сдавливал его, крадя любую мысль. Все звуки слились в голове в гудящий сплошной тон, сердце колотилось, сотрясая тело с каждым тяжелым ударом. Слишком трудно стало дышать, слишком трудно стало даже пытаться делать это, каждый вздох требовал невероятных усилий.
С каждой секундой грудь сдавливало все больше и больше, пока он не сдался темно-красной пустоте, не имея ни сил, ни желания продолжать борьбу.