В собачьей шкуре

Джонс Диана Уинн

— Я открываю калитку, — сказал Сириус. — А ты разве свою не можешь открыть?

— Эту защелку — нет, — сказал Брюс. — Я научился открывать две защелки, которые были раньше, так что они повесили эту, чтобы меня остановить. Я ее изучаю, но, боюсь, довольно медленно. И все-таки однажды мы встретимся снаружи.

— Встретимся, — пообещал Сириус и побежал дальше, думая, что ему весьма нравится Брюс, и нравится чувствовать себя выше него — особенно в том, что касается ванны.

Увы Сириусу. Он к этому времени свободно бегал по городу уже три недели. Он

разговаривал с бессчетными бродячими собаками и искал Зоаи во множестве неприглядных мест. На следующий день он начал чесаться. Он чесался ужасно. Он каждые сто метров присаживался, чтобы почесаться, но все равно чесался. Он чесался, когда вернулся домой. Он сидел на коврике у камина и чесался, ритмично постукивая тяжелой лапой по полу. Рядом с ним сидела Тибблс и тоже элегантно чесалась. На кухонном шкафу Ромул и Рем тоже чесались.

— Черт возьми! — сказала Тибблс. — Я думаю, ты мне принес…

В этот момент Даффи наклонилась вперед и недоверчиво уставилась на что-то маленькое и коричневое, ползущее по ее широкой ноге.

— Что? — спросила она, поймала маленькую коричневую тварь двумя пальцами и помахала ей в воздухе. — Это, — сказала она торжественно, — блоха. У этой Грязной Твари завелись блохи. Кэтлин, если к тому времени, когда пора будет ложиться спать, ты от них не избавишься, завтра это существо отправится к ветеринару. Вымой его. Пропылесось гостиную. Немедленно!

— О, Боже! — Кэтлин сразу же вскочила. — Да, Даффи. Где?

— В ванной, конечно. И после этого вымой ее как следует, — сказала Даффи. — А я разберусь с этими кошками.

— Черт тебя побери! — взвыла Тибблс, когда Даффи схватила ее.

Потом Даффи схватила Ромула и Рема. Она взяла их в охапку, голова к голове, и ушла с ними на кухню. Из раковины понеслись ужасные звуки полоскания и отчаянный вой. Сириуса, дрожавшего с ног до головы, потащили наверх Кэтлин и Робин, и даже Бэзил оторвался от своих Ископаемых, чтобы подталкивать его сзади. Ванну наполнили. Сириус, рыча от ужаса, отшатнулся от поднимающегося пара и напряг лапы. Но, похоже, вся семья сразу согласилась с Даффи. Не успел Сириус вырваться на волю, как в ванную вошел мистер Даффильд.

— Давай, забирайся в ванну, лошадка, — сказал мистер Даффильд.

Сириуса, к его ужасу и острому унижению, подняли, как обычную кошку, и опустили в теплую воду. Ощущение было ужасным. Сириус был совершенно уверен, что вода его убивает. Три раза он почти выбрался, и три раза четыре человека заталкивали его обратно. Все они промокли до нитки.

Мистер Даффильд несколько раз ударил его, все сильнее с каждым разом. Но Сириус предпочитал быть битым, чем оставаться в этой ванной. Он сражался в отчаянном зеленом гневе, сверкая глазами и скаля зубы.

— О Господи, Крыс! Это всего лишь вода, — сказал Бэзил.

— Лео! — сказала потрясенная Кэтлин. Она еще никогда не видела его таким.

Сириус понял, что огорчает ее. Он изо всех сил постарался сдержаться, но все еще был в ужасе. Он весь трясся, пока они не

закончили мытье и не отпустили его. Тогда Сириус выскочил из ванны, как морская волна, подняв за собой больше половины налитой туда воды, и бросился вниз, вымачивая все на своем пути. Даффи в гостиной мрачно посыпала порошком вырывающихся кошек. Ей и досталась вся оставшаяся на Сириусе вода — отряхиваясь, он окатил ее с головы до ног. Кошки бросились в разные стороны. Даффи схватила кочергу и выгнала Сириуса во двор, где он заполз в свою будку и, дрожа, свернулся там клубком. Робин и Кэтлин попытались залезть к нему с банными полотенцами, но вытираться ему понравилось немногим больше, чем мыться. Если бы это были не Робин и Кэтлин, он бы их укусил. Он рычал, рычал и совершенно расстроил Кэтлин. Она расплакалась.

— Из-за нее Лео меня возненавидел. Он меня никогда не простит. Послушайего, Робин!

Робин испугался рычания, но твердо сказал:

— Он знает, что это не твоя вина. В конце концов, он мог бы нас укусить.

От этих слов Робин почувствовал себя лучше, а Сириус пришел в себя и глубоко устыдился, что испугал детей. Дрожа, он выбрался из будки и в качестве извинения лизнул обоих.

— Ну вот! Видишь? — сказал Робин, а Кэтлин, не обращая внимания, так крепко обняла Сириуса, пока он не закряхтел.

Потом он вошел в дом и снова начал чесаться. Мытье не дало никакого толку.

— Посыпь его порошком, — холодно сказала Даффи.

Кэтлин отставила пылесос и стала посыпать Сириуса антиблошиным порошком, пока он не начал чихать. Похоже, и от этого толку было мало. Кэтлин посмотрела через комнату на мрачное лицо Даффи и по-настоящему испугалась.

— Что же нам делать?

— Попробуй антиблошиный ошейник, — предложил Робин. — Один мальчик в школе говорил мне, что они работают, как волшебные.

На следующий день начинались пасхальные выходные. Кэтлин выбежала из дома, пока Даффи не встала, купила необычный прозрачный ошейник и застегнула на шее у Сириуса вместе с его обычным ошейником. Новый ошейник пах чем-то странным, но Сириус скоро к нему привык. И это сработало. Сложно сказать, кто испытывал большее облегчение — Кэтлин или Сириус. Еще не наступил вечер, как Сириус перестал чесаться. Даффи сказала Кэтлин, что Это Существо может оставаться в доме до тех пор, пока будет носить антиблошиный ошейник. Кэтлин радовалась, но вместе с тем у нее появился новый повод для тревоги.

— Он ужасно дорого стоил, — призналась она Сириусу тем вечером. — И у меня почти не осталось денег. Мой папа прислал мне немного денег вскоре после того, как попал в тюрьму, но больше он мне ничего не присылал — я не думаю, что им там дают много денег — и я не знаю, как мне прокормить тебя, Лео, действительно не знаю. Даффи не позволит мне покупать тебе еду из семейного бюджета, а пятидесяти пенсов дяди Гарри просто недостаточно. После Пасхи у меня закончатся деньги, и я не знаю, чтомы будем делать.