В спецслужбах трех государств
Шрифт:
В те дни проводилась не только реструктуризация органов государственной безопасности. Наиболее болезненным явлением была перестройка психологии сотрудников, работающих в новых спецслужбах страны. Изменялись их мировоззрение и жизненные ценности, корпоративные и нравственные установки, традиции, которые вырабатывались годами. Но главной и незыблемой задачей по-прежнему было служение Отечеству, своему народу, верность закону.
Серьезно менялся механизм проведения острых оперативных мероприятий. Вместо получения на это санкции своего непосредственного руководителя, как это было в советский период, надо было представить законные обоснования для получения согласия прокурора (сейчас — суда) на проведение мероприятий по разработке конкретных лиц. На начальном этапе считалось, что это существенно ограничит возможности по разоблачению преступной деятельности. Вскоре всякие опасения отпали. Сотрудники становились под защиту закона, который давал им право с разрешения
Родилось и другое правовое новшество: впервые в истории отечественных спецслужб ведомственные приказы и инструкции МБ стали проходить государственную регистрацию в Министерстве юстиции, публиковаться в официальных изданиях. Без согласия Минюста и публикации в прессе инструкции не вступали в действие; даже для современного общества это значительный прогресс по сравнению с прежними закрытыми документами КГБ, проходившими через административный отдел ЦК КПСС.
Я намеренно много раз задерживаю внимание читателя на слове «впервые», поскольку граждане должны оценить настоящую правовую революцию в регуляции деятельности секретных спецслужб, проведенную в 1991–1992 годах в России и Украине.
15 мая 1992 года на Лубянке состоялся настоящий праздник: Президент страны озвучил программные установки для работы министерства на Коллегии Министерства безопасности. Содействие проведению в жизнь демократических преобразований и защита курса осуществляемых реформ средствами и методами органов госбезопасности являлись лейтмотивом деятельности министерства на данном этапе. Ельцин говорил о «высоком градусе политической активности в стране, сопротивлении оппозиционных сил выбору россиян после ГКЧП» и поставил перед нами несколько жизненно важных вопросов. Почему в России действуют организации, разжигающие политический экстремизм, межнациональную рознь, профашистскую, национал-коммунистическую, сепаратистскую идеологию? Почему в России формируются вооруженные отряды боевиков, откуда им поступает оружие и почему страна разделена на сферы влияния преступных кланов? Почему коррупция, организованная уголовная преступность разрушают основы деятельности государства, чинят произвол против человека? Почему общество разделено на своих и чужих, чистых и нечистых? Ответы на такие вопросы должны являться задачами МБ и одновременно параметрами требований ко всем сотрудникам министерства, добавлял Президент.
Ельциным было высказано несколько принципиальных положений в отношении национальной политики. К этим вопросам я продолжал оставаться особо чувствительным. Перед органами госбезопасности поставлена задача сохранения единства более 130 национальностей. Когда продолжает действовать синдром распада Советского Союза и происходят межнациональные, межэтнические противоречия и распри, Ельцин требовал уделять внимание каждому народу, каждой автономной республике. Региональная национальная политика должна вестись деликатно и умело. При этом органам МБ надлежит действовать аккуратно, чтобы не оскорбить национальные, религиозные чувства народов, а главное — не допустить вооруженного противостояния на этой основе. В применяемых методах предупреждения правонарушений, которые всегда были присущи органам государственной безопасности, необходимо находить нестандартные, несиловые решения.
В вопросах информирования Президента и высших органов власти позиция Ельцина сводилась к тому, что кризисная ситуация в стране требует «сверхнормативного» совершенствования информационных задач, своевременного реагирования на происходящие процессы. Министерство подвергалось серьезной критике в связи с тем, что в период осетино-ингушского конфликта не было должной упреждающей информации. МБ «серьезно опоздало в предупреждении». Надо браться за усиленную аналитическую работу, видеть развитие негативных ситуаций в общегосударственном плане, но при этом своевременно «приземляться». Передача информации — «минута, а не дни, но не в ущерб качеству» — таковы требования Президента страны. Министерству были даны установки на усиление обеспечения экономической безопасности государства в самом «широком плане». Ельцин отмечал, что без подключения МБ к борьбе с экономической преступностью нам в стране с нею не справиться, нужны «дерзкие прорывы».
В области контрразведки, подчеркнул Президент, активность зарубежных спецслужб, как ни странно, нарастает. Особенно отчетливо это заметно при анализе подрывных планов зарубежных спецслужб против России. В 1991 году президент США Д. Буш на церемонии вступления в должность директора ЦРУ Р. Гейтса (потом — министр обороны) ставил задачи американскому разведывательному сообществу: «США должны иметь сильную разведку. Нам нельзя допустить ошибку и потерять бдительность, даже невзирая на распад Варшавского договора и советской империи. Следует уже в ближайшее время существенно расширить агентурную деятельность». Концепция президента США Клинтона — «партнерство во имя мира» — предусматривала расширение НАТО, включение в этот военно-политический
Говоря о разведывательных устремлениях спецслужб западных государств, хочу заметить, что Борис Николаевич и сам являлся объектом пристального изучения со стороны разведчиков. Впрочем, такое повышенное внимание к руководителям страны объяснимо логикой разведки. Высокопоставленный сотрудник ЦРУ в беседе со мной не скрывал, что американскую разведку интересует вопрос: не вернет ли Ельцин, пришедший к власти, Россию вновь к «имперским замашкам»?
В 1992 году Министерство безопасности подписало несколько двусторонних соглашений по различным направлениям сотрудничества со специалистами дружеских государств. По форме и содержанию они стали приобретать значимость международных договоров. Так, в основе соглашения о сотрудничестве между Министерством безопасности России и Службой безопасности Украины были положены принципы взаимного доверия, уважения суверенитета, территориальной целостности и государственной независимости обоих государств. В Москве переговоры велись с Марчуком и руководителем украинской разведки Шарковым. В рамках этих соглашений стороны брали на себя обязательство информировать друг друга о выявленных разведывательных устремлениях иностранных спецслужб и враждебных проявлениях зарубежных организаций, осуществлять совместные мероприятия по пресечению терроризма, организованной преступности межгосударственного и межрегионального характера, в борьбе с контрабандой, незаконными вывозом культурных ценностей и оборотом оружия, наркотических и психотропных веществ.
Российская сторона продолжала оказывать весомую помощь в оперативно-техническом обеспечении, поставке средств специальной техники, проведении криминалистических исследований и т. д.
В принимаемых соглашениях со спецслужбами бывших союзных республик закреплялись положения, ведущие к равноправному и честному сотрудничеству, подтверждающие договоренности никогда не работать друг против друга.
Глава вторая
1993 год — самый трагический вроссии
Начало 1993 года отличалось жестким практическим противоборством и непримиримым противостоянием президентского и парламентского институтов государственной власти.
С правовой точки зрения, в стране продолжала действовать советская Конституция, функционировали Советы, формально представляющие народовластие. Набирала силу президентская форма правления, легитимность которой определялась вносимым в конституционный блок множеством дополнений и поправок, изданием указов и постановлений Ельцина. Вместе с тем Верховный совет во главе с Хасбулатовым проявлял постоянное и настойчивое желание урезать президентские полномочия. К тому же Президент не имел права вето на решения парламента. Ветви высшей российской власти стремились ослабить, а то и уничтожить одна другую, назревало реальное, угрожающее длительным противоборством двоевластие. Конфликт между властями делал страну неуправляемой, а федеральную власть — неустойчивой, малоавторитетной в обществе и отдельных регионах.