В Стране Бабушки Куклы, или Дом с волшебными окнами
Шрифт:
— Серёжа, может, это дом с серебряными окнами? — неуверенно спросила Таня.
— Он очень уж мрачный, — сказал Серёжа. — Но окна в нём и правда как будто серебряные.
Дети направились к замку, но он начал отодвигаться от них в туман.
Отошли назад — замок опять стал на своё место.
— Ой! — закричал вдруг Булька. Он прыгнул вперёд и стукнулся головой обо что-то невидимое.
И сейчас же туман стал быстро рассеиваться. Он светлел и светлел — и дети увидели большой блестящий лакированный ящик, стоявший у дороги.
Замок как будто растаял
Из окон выглядывали нарядные дамы в старинных напудренных причёсках и завитые мальчики в шёлковых костюмах и чулках до колен.
— Какой хорошенький ящик! — сказала Таня. — Помнишь, Серёжа, у бабушки был такой же. Когда его заводили, в нём играла музыка!
— Попробуем, — сказал Серёжа и нажал какую-то пуговку на крышке ящика.
Крышка начала медленно открываться, и в ящике раздалась очень тихая и нежная, похожая на звон серебряных колокольчиков музыка.
Глава восемнадцатая. Фарфоровый принц
Мы старинные игрушки -
Дамы, принцы и пастушки.
— Смотри-ка, — сказала Таня, заглядывая в ящик, — какие хорошенькие человечки! И как мило они танцуют!
Фарфоровые дамы и кавалеры жеманно передвигались под музыку и нежно улыбались Тане.
— Вот кривляются! — сказал Серёжа. — Интересно посмотреть, отчего это они танцуют. Тут, наверно, какой-то механизм.
И Серёжа нагнулся над ящиком. Но только он хотел дотронуться до одного из человечков, как вдруг танец прекратился. Фарфоровые человечки разбежались по углам, и музыкальный ящик начал вызванивать песенку:
Мы старинные игрушки — Дамы, принцы и пастушки. Динь-донь! Если тронешь нас — как блюдца, Наши ручки разобьются. Не тронь! Мы фарфоровы, мы тонки. Уходите прочь, девчонки, От нас! Если тронешь нас — как блюдца, Наши ножки разобьются Сей-час! Опустите снова крышку, Отпустите нас, мальчишка! Динь-донь!..— Не только не опущу крышку, — сказал Серёжа, — а ещё и стенку открою!
— Смотри-ка, Серёжа, в стене ключ! — сказала Таня. Серёжа повернул ключ — и вдруг крышка захлопнулась, а стена ящика открылась перед детьми, как дверь.
И дети, Булька и Плюшкин гуськом, осторожно вошли в неё и остановились. Перед ними была комната, уставленная старинной золочёной мебелью.
В комнате никого не было. Хорошенькие танцующие человечки куда-то исчезли. Только на больших золочёных часах стояли неподвижные фарфоровые фигурки. Но в комнате всё время что-то звенело.
— Интересно, что это звенит? — сказал Серёжа.
Булька снова повеселел и заскакал по шёлковым креслам с выгнутыми позолоченными спинками.
От его скачков звон усилился, и Серёжа побежал на этот звон. В углу за буфетом стоял, притаившись, мальчик Серёжиного возраста в голубом шёлковом костюме. Волосы золотого цвета, завитые крупными локонами, падали на его плечи.
Нежно-розовое, какого-то фарфорового оттенка лицо было искажено страхом.
Мальчик дрожал всем телом и, как это ни странно, звенел от этой дрожи. К ногам его прижалась крошечная белая собачонка.
— Ай! — завизжал он, увидев Серёжу. — Не трогайте меня, добрый мальчик, умоляю вас, не трогайте меня!
Собачонка завизжала вместе с ним.
— Да я вовсе и не собираюсь вас трогать, — удивлённо сказал Серёжа. — И чего это вы так дрожите? Холодно вам, что ли?
Бум! Это Булька опрокинул стул с золочёной спинкой и запрыгал к Серёже.
— Ай-ай! — завизжал ещё громче мальчик с фарфоровым лицом. — Уберите его! Уберите его прочь! Мяч разобьёт меня! — И он затопал ногами и зарыдал.
— Да вы просто трусишка! — сказал Серёжа, с любопытством разглядывая бесившегося от страха мальчика. — Булька, отойди прочь! А ты, Таня, пойди сюда, поговори с ним — может, он успокоится.
И, ещё раз с презрительным сожалением взглянув на рыдавшего мальчика, Серёжа отошёл в сторону.
При виде Тани фарфоровое лицо мальчика сразу изменилось.
— Какая хорошенькая девочка! — протянул он и церемонно раскланялся перед ней.
Таня никогда ещё не видела таких длинных поклонов. Мальчик с фарфоровым лицом отставил назад одну ногу и, низко склонившись перед Таней, высоко поднял над головой свою голубую шёлковую шляпу.
— Вы принцесса? — спросил он.
— Нет, что вы! — сказала Таня, краснея.
— Значит, вы герцогиня? — спросил мальчик с фарфоровым лицом, поднимая голову.
— Конечно, нет, — ответила, улыбаясь, Таня.
— Графиня? Баронесса? — отрывисто спрашивал мальчик.
— Да нет же, нет! — засмеялась Таня.
Мальчик с фарфоровым лицом выпрямился и, снисходительно глядя сверху вниз на Таню, спросил:
— Тогда, может быть, вы фрейлина?
— Что это такое — фрейлина? — шепнула Серёже Таня.
— Это, кажется, так называли королевских служанок, — шепнул Серёжа. — Как он смеет думать, что ты королевская служанка?
Мальчик с фарфоровым лицом стоял неподвижно, надменно глядя на шептавшихся детей.
— Откуда вы явились, — сказал он презрительно, — что даже не знаете, кто такие фрейлины? И как вы смели войти без разрешения в мои покои?
— Как он смеет нас гнать, Серёжа? — сказала Таня.
— Мне с этим типом и разговаривать неохота, — сказал Серёжа. — Скажи ему, что у нас давно уже нет ни принцев, ни принцесс. Их всех разогнали ещё до нашего рождения.