В стране чудес
Шрифт:
желавших присутствовать при торжественных обрядах. По левую сторону зала находился большой каменный алтарь с красовавшейся на нем
фигурой кровавой Кали. Трудно было придумать более безобразного и отвратительного идола: чело грозной богини, было украшено венцом из чело-
веческих черепов, а десять рук ее были снабжены смертоносным оружием или каким-нибудь грозным символом. Ноги ее покоились на мраморном льве, а весь алтарь, пол, колонны и все окружающие ее предметы были окрашены в кроваво-красный цвет.
— Неужели народ молится такому безобразному идолу? — спросил Андре, обращаясь к Мали.
— Да,—-ответил Мали:— по нашему верованию, могущественная Кали распоряжается жизнью всего рода человеческого.
— Знаю, Мали, что Кали—олицетворение ужаса.
Богиня эта требует крови, и было время, когда алтари ее обагрялись человеческою кровью. Но как можешь ты, человек справедливый и велико-
душный, принадлежать к такому отвратительному вероучению ? Ты оказываешь милосердие всем угнетенным и все-таки поклоняешься этому чудовищу! Нет, нет, я не преклонюсь перед ним! Не принуждай меня к этому, Мали!
— Тише, тише, Андре! — остановил юношу Мали. — Если бы эти стены могли слышать тебя, они рухнули бы и похоронили бы нас под собою.
Это вера отцов наших, я вырос в ней и не могу отрицать ее. Тебе тяжело будет преклоняться перед Кали, но приказание великого брамина
должно быть исполнено. К тому же помни, что от твоего послушания зависит спасение сестры и отца.
— Ты прав, Мали,!— воскликнул Андре. —Ради них я готов заклинать змей, плясать и делать все, что ты прикажешь.
Как обещал главный брамин, путники наши были снабжены в изобилии рисом и лепешками.
К вечеру пришел к ним сам Сумру и условился с Мали относительно роли, которую он должен был играть со своими спутниками на предстоящем
торжестве. Андре, повидимому, произвел на него сильное впечатление.
— Кто этот юноша?— спросил он старика.
— Тот—мой сын Андре, а этот — слуга Миана, ответил Мали, указывая поочередно на юношей.
— Твой сын, — сказал Сумру, — мало похож на ната. Но у вас, кудесников, в обычае воровать чужих детей, и мне кажется, в его жилах нет ни
одной капли твоей крови.
Мали поднял руки, как бы собираясь подтвердить свои слова клятвой, а юноши многозначительно переглянулись. Едва успел Сумру скрыться
за дверью, как Миана от радости перекувыркнулся несколько раз.
— Теперь нам нечего опасаться! — воскликнул он. — Если „всевидящий" Сумру не узнал в Андре европейца, так никто другой и подавно не узнает!
Когда смерклось, под портиками храма раздался громкий барабанный бой, и вскоре толпы народа заполнили обширный чаори.
Храмы индусов разделяются на две равные половины: первая, называемая чаори, состоит из обширной паперти, каменная крыша которой покоится на массивных колоннах, здесь собираются правоверные. Другая половина, самое святилище, состоит из массивного здания с высоким каменным
шпицем, оно соединено с первой половиной широкою дверью.
Когда народ собрался в чаори, широкие двери открылись, и глазам правоверных при ярком свете представилась увенчанная гирляндами грозная богиня, многочисленные руки которой, казалось, находились в движении.
Народ встретил появление божества ликующими криками и осыпал его благоухающими цветами. Раздались звуки цимбал — и богомольцы
набожно завыли. В это время перед алтарем показался прекрасный юноша. На голове его красовалась золотая тиара, на руках сверкали браслеты,
а голая грудь, увешанная драгоценными ожерельями, резко выделялась своей ослепительной белизной на ярко-красной ткани, охватывавшей его
стройный стан. В одной руке он держал золотой жезл, в другой — флейту из слоновой кости.
Безучастно простер он свой жезл над обомлевшей толпой, очарованной его появлением, и затем, обратившись к идолу, ударил его сильнее, чем
следовало, своим жезлом. Как бы оскорбившись этим святотатством, богиня грозно зашевелила многочисленными руками и на каждой из них по-
казалось по большой змее, спустившись, они окружили юношу со всех сторон. Не смущаясь грозным кругом, Андре поднес к губам флейту,
при первых звуках ее змеи высоко подняли головы и мерно закачались перед идолом. В заключение Андре схватил самую большую змею, поднял ее высоко над толпой и обвил ею шею грозной богини.
Восторгу народа не было границ.
— Уа! уа! Шавах! шавах! Это сам Кришна! — раздались со всех сторон восторженные крики правоверных. Обратившись снова к народу, Андре
повелительно простер над ним жезл — и все богомольцы распростерлись перед ним. Когда же они поднялись, полубог исчез.
Андре вернулся в отведенное им помещение и застал там в сборе всех браминов храма, встретивших его громкими похвалами.
— Вероятно, великий Магадева коснулся чела твоего, юный Андре! — произнес Сумру, главный брамин, поднимаясь навстречу юноше. — Простой
нат не мог бы произвести такого глубокого впечатления на правоверных. Останься у нас, очистись в светлых водах Тривеки — и тебя ожидает светлая
Андре схватил самую большую змею и обвил ею шею грозной богини
будущность: окруженный почетом, ты проведешь жизнь в священном сане под сводами этого храма.
— Нечистый нат недостоин такой чести! — возразил Андре. — К тому же мой отец Мали стар, кто будет заботиться о нем, если я его покину?