Шрифт:
СОЛДАТ ИВАН
Давным-давно это было. Прослужил
— Ступай куда хочешь. Недолго солдат в дорогу собирался. Уложил в котомку хлеба краюшку, штоф водки, прихватил кисет с табаком и отправился в путь. «Пойду на родимую сторону, отца с матерью да братьев и сестер повидать», — думает.
Шел он долго ли, коротко ли, дорожные припасы на исходе, а идти еще много надо. Сел на при-дорожный камень отдохнуть, пошарил в котомке, достал последний ломоть хлеба и только хотел закусить, как, откуда ни возьмись, появился перед ним стар-старичок:
— Подай, служивый, милостыньку!
«Сам-то как-нибудь обойдусь, — подумал солдат, — а старому, убогому, где взять?»
И отдал старику последний ломоть:
— Не взыщи, больше у меня ничего нету.
Поблагодарил старик Ивана, принялся за еду. А солдат поднялся, подтянул ремень потуже и пошел дальше. Шел, шел и вспомнил: «Ведь в штофе водки еще немного осталось, дай допью, авось про голод забуду». Достал из котомки посудину, а в ту самую минуту другой старик перед ним оказался:
— Ох, служба, болят мои старые кости! Угости водочкой, легче мне станет!
Подал ему-солдат штоф:
— Пей, дедушка, на здоровье!
А сам дальше пошел. Дошел до небольшой речки, присел на берегу и достал кисет. А табаку там осталось на одну цигарку.
В ту пору рядом с ним очутился третий старик:
— Угости табачком, добрый человек!
Отдал ему солдат остатки табаку, а сам поднялся и пошел дальше. Версту ли, две ли прошел — глядь, а все три старика идут навстречу.
— Не пожалел ты своих дорожных припасов, последнее нам отдал. Теперь видим: хороший ты человек, добрый. Пойдем, погостишь у нас денек, отдохнешь.
Привели старики Ивана в избу. Баню истопили. Намылся солдат, напарился. Накормили его всякими кушаньями и спать на пуховую перину уложили.
На другой день после завтрака стал солдат прощаться с хозяевами:
— Спасибо за хлеб, за соль, за теплый постой. Надо мне вперед подвигаться, к дому.
Самый старший старик подал солдату суконку:
— Понадобится помощь, кликни только: «Из дедовой суконки!» — увидишь, что будет.
Другой старик подал ему книгу:
— Когда понадобится, разверни, почитай эту книгу — сразу поймешь, что надо делать.
— И от меня тебе награда, — сказал третий старик и подал Ивану нагайку. — Скажи: «Дедова нагайка, помоги».
Поблагодарил солдат стариков за подарки, распростился и отправился в путь-дорогу.
Шел с утра до вечера. Завела дорога в глухой, темный лес. Солнышко закатилось, и сделалось так темно — глаз выколи, не видно. Вдруг провалился солдат в бездонную пропасть. Долго летел вниз, и наконец забрезжило, светлее стало, а свет такой, как на земле в ясную месячную ночь бывает. И тут почувствовал Иван под ногами землю. Увидел в земляной стене пролом. Пролез в пролом и очутился в подземном царстве. Открылись леса, поля широкие, вдали горы видать, а в долинах реки, озера — все как наверху, только свет не такой, как на земле, но все хорошо видно. Миновал солдат одну гору. За горой ворота показались и большая площадь, глазом не охватить, обнесена высоченным забором. Ворота на запоре, рядом узенькая калитка не закрыта. Солдат проскочил в калитку и увидал чертей видимо-невидимо.
Суетятся, спорят, кричат:
— Мне, мне отдайте эту душу!
Подскочили еще три чертенка:
— Нам, нам отдайте, нам!
С визгом, с криками набежало еще много чертей. Толкаются, бранятся:
— Сегодня совсем мало душ к нам пришло. Делите эту на всех!
Тут один чертенок заметил солдата и закричал:
— Смотрите, смотрите, еще один!
И тотчас окружили солдата черти со всех сторон. Галдят, тянутся к нему руками, копытами землю роют. Иван мешкать Не стал. Крикнул: «Из дедовой суконки!» В ту же минуту стали перед ним солдаты. Спрашивают:
— Что прикажешь?
— Караульте все ходы и выходы! Никого отсюда не выпускайте!.. — И тут же приказал: — Дедова нагайка, помоги! Проучи чертей, чтобы навек запомнили!
И пошла потеха. Входы и выходы солдаты из дедовой суконки сторожат, а нагайка принялась чертей охаживать. До тех пор чертей стегала, покуда они не взмолились:
— Пощади, служивый! Проси чего хочешь, оставь только нас в живых!
— То-то же! — сказал Иван и скомандовал: — В дедову суконку!
Исчезли солдаты, а черти разбежались, попрятались кто куда.
— Дедова нагайка, марш в суму!
Скрылась нагайка, а к Ивану подошел набольший черт и говорит:
— Хоть и напрасно ты побил, покалечил чертей, но за отвагу и храбрость твою могу тебя назначить главным караульным у наших ворот. Служба легкая. Сиди себе покуривай да строго следи, чтобы не пропустить к нам, кого не следует. Три года прослужишь, наградим и на белый свет переправим.
Солдат долго раздумывать не стал. Прошел в караульную будку, заступил в должность. Сидит покуривает, свое дело правит.
Однажды подошел к воротам Эсрель, тот, что людей морит. Иван строго спросил:
— По какому делу пришел?
— Узнать, кого надо морить в этом году, — отвечает Эсрель.
— Я сам схожу узнаю, чего тебе делать, — сказал солдат, — посиди тут.
Пошел Иван к начальству и спросил:
— Эсрель пришел и спрашивает, что ему в этом году делать.
— Пусть в этом году Эсрель морит детей.
Воротился солдат к воротам и приказал:
— Велено тебе в этом году молоденькие деревья морить. Возьми топор и ступай!
Отправился Эсрель в лес и целый год рубил молодые деревья.
Прошел год, воротился Эсрель и спрашивает:
— Пришел узнать, чего мне делать на следующий год.
— Не велено никого пускать. Посиди здесь, а я схожу спрошу.
Пошел к начальству и говорит:
— Эсрель пришел. Спрашивает, чего ему делать, кого нынче морить.
Старший сказал:
— Пусть в этом году морит молодых людей в расцвете сил.
Воротился солдат и говорит:
— Велено рубить и морить строевой лес в этом году.