В такт твоей музыке
Шрифт:
Мы прекрасно понимали, что если отстранён я, то и Настя автоматически. Ведь она работает от моего имени.
— Нет. Ты и сам знаешь, что не хочу. Меня прекрасно устраивает моё положение, — её слова греют душу, таких преданных и верных людей ещё поискать.
— Спасибо тебе, — тепло благодарю.
— За что? — улыбается Настя.
— Просто за то, что ты есть. И за то, что рядом, несмотря ни на что, — была бы Настя здесь, то точно бы обнял.
— Тебе спасибо. Ты даже не представляешь насколько ты уникальный и удивительный человек, — её приятный голос только разливает тепло по телу заставляя
— Не меньше, чем ты, — улыбаюсь в ответ.
— Как Лия?
— За это тебя я особенно люблю. За твою заботу, — теперь мне действительно жаль, что её нет рядом, но всё равно нужно побыть одному. — Лия… Не уверен, что в порядке. Сможешь её найти?
При мысли о Лие у меня защемило в груди. Боль хлынула новой волной и сердце начало разрывать изнутри. Даже думать не хочу о том, что он с ней сделал. Меня сразу охватывает такая злость, что просыпает тёмная сторона, которая так и жаждет реки крови. Нужно не дать ей разыграться.
Лия… Не могу сейчас даже смотреть на неё. Она единственный человек связанный с происходящим и доказывающий, что всё это безумие — реальность. В тоже время хочется прижать её к себе, засыпать миллионом вопросов и забыть обо всём этом.
— Конечно смогу. Для тебя всё что угодно, — слышу Настин голос в трубке.
— Ладно, дорогая моя. Я, пожалуй, уйду в себя обратно. Может посплю. Мне нужно время. Но если что-то срочное звони.
— Хорошо, Петь. Береги себя только, постарайся не накручивать. Ты очень сильно мне дорог. Ты же знаешь, — чувствую в её голосе грусть и мне становится тоскливо, что причиной тому я.
— Конечно знаю.
— До связи.
— До связи.
Кладу трубку и продолжаю медитативно наводить порядок у себя в голове, медленно засыпая прямо на полу.
Глава 27. «Вынужденная мера»
Лия
Я не видела Петю уже целых три дня. Казалось, эти дни разлуки никогда не закончатся. Если бы не Настина поддержка, я бы решила, что Петя меня не простит.
Понять, что ему нужно время легко, а вот пережить эти минуты расставания очень сложно. Навязываться не хотелось, но очень хотелось помочь. Поэтому сложа руки сидеть не пришлось.
Во всех красках и подробностях я рассказала Петиному отцу всё-всё-всё что знаю. Слила все адреса и любую тайную информацию о работе Паши, которой была осведомлена. Также пообещала полное содействие в этом деле и согласилась на обучение. О последнем, разумеется, Пете знать не обязательно. Пока что.
Начинаю ловить себя на мысли, что снова не честна с ним до конца и этот замкнутый круг тайн продолжается. Надеюсь, это лечится, и мы со всем справимся. Но в любом случае вываливать на него всё и сразу я не готова. Он думаю тоже. Хотя после предательства брата, всё остальное покажется ему не таким серьёзным.
Все эти три дня я провела у Пети дома. Думала если он вернётся, чтобы поговорить со мной, то точно сначала заглянет сюда. Было странно понимать, что этот дом вроде как мой, но уже нет. Я не помню, как отсюда выехала, ведь я не выезжала. А в свежих воспоминаниях тут и вовсе всё казалось чужим. Именно поэтому было очень сложно сопоставлять все свои воспоминания
Осознавать, как Петя мучался, пока я была в неведении, было очень тяжело. Только сейчас начинаю понимать смысл его реакций, ответов и действий. И осознавать сколько в этом всём было боли. И меня не было рядом с ним. Не было.
Из раздумий меня вырывает хлопок двери и шаги. Моментально подлетаю к двери, после размышлений сидя на диване.
Глаза быстро пробегаются по Пете с ног до головы и изучая его выражение лица и состояние пытаются оценить обстановку.
— Привет, — выдыхаю долгожданное слово.
— Привет, — мягко улыбается Петя. — Как ты?
— Я то что?! Ты как?
— Я нормально. Только разговор есть, — Петя предлагает не толпиться у порога и пройти внутрь, что мы и делаем. — Время подумать у меня было. Сделать выводы тоже. Информацией, которую ты рассказала отцу со мной поделились. Кстати, спасибо.
— За что? — спрашиваю и мы присаживаемся на диван.
— За информацию, — пожимает Петя плечами, словно как это так я не поняла.
— А… Ну да, — качаю головой, понимая, что сообразить можно было.
— Ты же понимаешь, что меня теперь ждёт очень много работы? — тяжело вздыхает он словно это ещё не всё.
— Понимаю, — киваю в ответ и жду, что будет дальше, пристально глядя ему в глаза.
— Я хотел поговорить о нас. Для начала. К работе вернёмся позднее, — Петя немного мнётся, но всё же решается приступить к задуманному. — Только ты не обижайся ладно. Это не значит, что мои чувства к тебе как-то изменились. Но и им тоже нужно немного времени.
— Что ты хочешь этим сказать? — слушая его, пытаюсь разогнать своих тараканов пока те не успели наплодить свои тревожные догадки.
— Я к тому, что… Мы же собирались пожениться. А я обычно от слов своих не отказываюсь… Так вот сейчас это… Это невозможно…
Было видно, что слова даются ему с трудом. Пете было крайне неприятно это говорить, но надо было. О таких вещах всегда говорить сложно. Мне же было неприятно его слышать, потому что большая часть меня определённо ждала этого момента.
— Почему невозможно? — подаю свой грустный голос.
— Потому что я совершенно точно теперь не уйду из династии. Никогда. После того, как я разделаюсь с братом мне придётся чистить имя и репутацию династии до конца своих дней. В добавок к этому даже не представляю, насколько затянется эта работа, — пытается объяснить Петя.
— А в чём проблема быть со мной внутри династии?
С его губ срывается усмешка, словно я упускаю из вида очевидное.
— Потому что ты выйдешь не за меня. Не за Петю. Ты выйдешь за мою фамилию. А быть женой Павлова это… Это… Это хуже работы. Во-первых, это опасно. Во-вторых, нужно иметь определённые навыки и сдать экзамены, чтобы войти в нашу семью. В-третьих, жизнь в династии — это определенные правила и образ жизни. А так как я представитель власти им нужно не то, что соответствовать, а прям жить, — слово за словом Петя обрушал на меня горькую правду. — А если у нас будут дети, это вообще отдельная тема… Более того они обязаны у нас быть… В общем всё настолько сложно, что я точно не хочу тебя в это впутывать. Это будет не жизнь. Но парнем и девушкой мы были и остаёмся.