В теле лузера

Ковальчук Олег Валентинович

Видимо, полувампир решил, что всё кончено, но я действовать не перестал.

Я резко откинул голову назад, а затем, потянув руки на себя, рубанул лбом вперёд.

Полувампир, верно разгадав мой манёвр, легко уклонился. Я почти физически ощутил, как он сейчас довольно ухмыляется. А у меня перед глазами мелькнула его бледная шея. Вампир, значит?..

Недолго думая, я вцепился зубами в подставленную плоть. Наградой мне был вопль боли. Так тебе, дерьма кусок…

От мощного пинка, меня отбросило спиной вперёд. Не знаю, почему не переломился пополам. А нет, знаю: книжица гнорка…

В следующий

миг я врезался во что-то твёрдое. От удара у меня потемнело в глазах, а из лёгких выбило весь воздух. Я сильно ушиб спину, затылок взорвался от боли. Я медленно стал сползать вниз. Наверное, напоролся на ствол дерева. Сам не заметил, как уже лежал на земле и сквозь листву пялился на серое небо, хватая губами воздух.

– Решил-таки сам его убить? – услышал я холодный голос Гринланда.

– Он укусил меня! Укусил, мать его! – орал Блудсон. – Прям за шею! Это я вампир! Я должен за шеи кусать! Да я его на части разорву! Высосу до капли. Упырём себя возомнил что ли?

– Остынь, Виктор, – услышал я сквозь пелену боли спокойный голос эльфа. – А то ещё глупостей наделаешь. Ваша семья не пьёт кровь первородных, забыл уже? Даже разбавленную кровь, – холодные глаза с презрением стрельнули в мою сторону.

– И что с того? Это значит, что первородным теперь можно вампиров жрать? Ты меня что, не слушал? Этот недомерок цапнул меня за шею! Меня! Как какой-то… мешок, набитый мясом.

– Я и с первого раза всё услышал – не следует так кричать. Ещё привлечёшь лишнее внимание, – краем глаза я увидел, как Гринланд, приблизившись, наклонился надо мной и, брезгливо морщась, принялся изучать меня. Хотя он, наверное, пытался понять не зашиб ли меня Блудсон. Наконец, он заговорил своим мелодичным голосом, похожим на перезвон льдинок. – Он просто ничтожная крыса, загнанная в угол. Пытается продлить свою никчёмную жизнь, но чувствует, что клыки настоящего хищника сомкнулись на хребте. Когда грызуну некуда бежать, он готов на что угодно, лишь бы выжить. На любые подлости и грязные трюки, – Гринланд перевёл взгляд на вампира.

Ох, вот бы съездить молотком по этой надменной харе, только я двигаться не могу. Вот прям вообще. Неужели спину так повредил? Надеюсь, Эльфин не стал из-за меня калекой. Так-то я думаю, и упыря можно было заклевать, а потом и до пижончика добраться. Чёрт! Аж злость берёт. Мог ведь выполнить пресловутое скрытое задание.

Хотя, чего ещё ожидать. У меня ведь даже не было времени подготовиться.

Кстати, а как этот кровосос относится к чесноку и осиновым кольям? Хорошая мысль, жаль пришла так не вовремя. Только бы Эльфин не помер… Обязательно проверю эти гипотезы: нашпигую его осиновыми зубочистками и чесноком. Только бы выкарабкаться.

– Ладно, – заключил наконец Гринланд, резко выпрямившись. – На занятия пора. Мы ещё успеем до начала алхимии вернуться. Оркинс, хватит уже глаза пучить, и прекрати щупать свой зуб. Помоги, вон, Брейку, а то этот слабак ещё к земле примёрзнет.

Эрк, похоже, и правда успел прийти в себя. Краем глаза я заметил, что он перестал шататься и активно ощупывал лицо.

– А с этим куском… гоблинского дерьма ч-што? – спросил Оркинс, явно имея в виду меня.

– А что с ним? – рыкнул Блудсон. – Споткнулся на ровном месте и валяется себе. Мы ведь – не служба спасения.

– А если разболтает? – снова спросил Оркинс.

– Да кто его слушать будет? Никому до него дела нет, – уверил эльф.

– Он… Он мне клык сломал. – рыкнул вдруг эрк. – За это… Я его это, должен…

– Он ведь в бою тебе его сломал, – хмыкнул Гринланд. – Вот твоя первая боевая рана. Гордись.

Спустя минуту я услышал удаляющиеся шаги и негромкие голоса. Похоже, и правда сваливают. А я так и валяюсь. На улице холодно, так что на земле лежать – плохая идея, да вот только ничего с этим поделать не могу. Интересно, полуэльфы болеют воспалением лёгких?

Из моей груди вырвался жалобный стон. И это был не мой стон. Теперь ясно, в чём дело. Похоже, что в момент, когда я врезался в дерево, управление телом перешло владельцу. Вампир перестарался и это, наверное, был переломный момент, после которого всё закончилось.

Горестно постанывая, Эльфин перевернулся на бок и поджал под себя колени. Парню было больно, а как я уже понял, к боли он не особо привычен. Я бы на такое не стал внимание заострять, а он вот жалеет себя. Подбодрить я его, к сожалению, не могу. Сбежать тоже. А тратить очки присутствия на то, чтобы заставить полуэльфа собраться и стиснуть зубы, я пока точно не готов.

Спустя несколько минут Эльфин встал-таки на четвереньки. Пошарив взглядом по земле, он разворошил листья перед собой. Под листвой обнаружился молоток. Подняв хорошо зарекомендовавшее себя оружие, Эльфин уселся на задницу и покрутил инструмент перед глазами. Затем, покряхтывая, он сунул молоток в карман. Ай молодец. Хоть на это мозгов хватило.

Хотя, похоже, что он это сделал из страха перед гнорком.

Ну хоть так.

Поднявшись на ноги, полуэльф добрёл до сумки, которую я в начале драки отбросил в сторону. На ней отпечатался отчётливый след ботинка. Эльфин безропотно поднял сумку, а для меня это почему-то стало последней каплей. По одному гадов выловлю. Руки и ноги переломаю.

Чтобы хоть как-то отвлечься, я открыл меню. Приятные изменения в числе двух штук сразу же бросились в глаза.

Во-первых, очков присутствия было теперь десять. А это целых два с половиной часа, которые я могу потратить на себя: погулять, сходить в спа, проломить пару черепов. Сам, а не когда у меня нет другого выбора.

Во-вторых, появилось новое задание в журнале:

Отомстить Дереку Гринланду

Награды:

Пять очков духа спасителя,

Десять очков присутствия,

Возможны бонусные награды.

Ого! А вот это уже интересно. Неужели, это новое уточнение от системы? Ну, как дополнение к скрытому заданию. Отомстить Гринланду и наказать засранца. Отомстить засранцу и наказать Гринланда. Да это же, считай, одно и то же. Вот, похоже, и финишная прямая…

Надо лишь придумать что-нибудь поистине жуткое, чтобы гадёныш на всю жизнь усвоил урок. Я бы рассмеялся сейчас в голос, если бы мог.