В теле пацана 6
Шрифт:
Только сейчас до меня дошло, что они здесь скопились не просто так. Поближе к нашим позициям. А ещё рвутся так рьяно потому, что со мной Камни Дракона.
Иначе возникает вопрос! Как вы делить нас двоих собрались?!
Ревекка в ужасе, напряглась, как статуэтка.
— Лихетта с соратницами предупредила, что ты любишь играть на нервах, — комментирует лазутчица. — Думаю, им такое уж точно не снилось. Да и я не рассчитывала, что будет так много. Их не должно было быть здесь столько! Крис, нас окружают, если ты ещё не понял.
— Да понял,
— Слишком много, Крис… я думала не больше сотни и без хагров.
— Ты ж разведчик, мать твою. Отойди сказал, — рычу на неё.
От ужасающего зрелища и мерзопакостных звуков Ревекка явно подтупливает, поэтому сам делаю два шага вперёд. И пускаю первый снаряд размером с метеорит! Лавовая масса катится, снося и сжигая всё на своём пути. Раскатывая мелких тварей в пепел и врезаясь с искрами, разбрасывая с воспламенением уродов покрупнее, с которых пламя живенько перекидывается на окружающих.
Снаряд уносится метров на сто, быстро теряя огненную мощь в несметной массе легко воспламеняющегося хитина.
Не давая опомниться, швыряю ещё пять друг за другом веером, выжигая нечисть.
Визг и рёв поглощается треском от пожара и мявком геенны пламенной. Внезапно воцарившийся огненный хаос, и маленький ад для сучат, решивших, что им всё можно, как бальзам на душу.
Дым вскоре пошёл едкий вместе с вонью от палёного.
Мелкие твари умудряются проскочить мимо огня и получают волной жара уже от моих контуров. Первый гигантский богомол выхватывает прямое попадание. Уже порядком растеряв кинетическую энергию по пути, шар не разрывает его на части, а лишь врезается, воспламеняя тело. Урод загорается, как сухое дерево, издавая пронзительный визг, от которого вся мелочь ещё уцелевшая начинает раздражённо вибрировать усами.
Бесстрашие приспешников похвально, они не отступают. Рвутся, как полоумные ещё с нетронутых направлений. Поэтому приходится отступать.
Ревекка в ужасе. Когда бы ей посчастливилось увидеть такое?
Отходя, кидаю ещё шары, покуда браслет огневика не иссякает. Сотни тварей горят, вражья волна превращается в ручейки. Второй богомол горит, а третий всё же отступает.
— Куда, зараза! — Кричу сквозь хаос и пускаю в него копьё Гелака, которое, несмотря на расстояние, точно летит по моему сосредоточенному взгляду до цели и прошивает голову твари насквозь.
От жука — навозника наполовину растраченный метеорит отлетает, обдавая углями мелочёвку. Ого! А этому огонь нипочём, как оказалось!
— Крис! Осторожно!! — Раздалось от Ревекки.
Только собрался поразить крупную тварь копьём, выскочила целая свора тараканов. Так неожиданно из месива и дыма, что пришлось замедлить время.
Один даже завис в прыжке, расправив перепончатые крылья в метре от моего лица. Ну и морда страшная! Оглядываюсь на Ревекку, мля! Чуть не прозевал, и её уже практически облепили пауки. Нитки паутины держат за ноги, угрожая лишить подвижности.
Хитрые твари обошли
В замедленном режиме времени с двух рук начинаю рубить в салат всё, что попадается под руку. Очень неудобно обходить выставленные конечности и резаки пастей, словно со всех сторон тебя поджидают штыри. Даже когда их рубишь, они всё равно остаются на месте в замедленном времени, зависая в воздухе. Поэтому всё мне здесь, как аттракцион уродов. И военно — учебная полоса препятствий.
Первые пять минут в безмолвии кажется, что занимаюсь бесполезным делом, пока не вижу, как медленно разваливаются по кускам твари, по которым я уже прошёлся.
Добираюсь даже до сколопендры, легко отхватывая ей башку, а следом на всякий случай раздвоенный шипастый хвост. А затем и до жука — навозника, взбираюсь на его панцирь и размашистыми ударами погружаю лезвия прямо в бронированную шею. Клинки Сехмет остры, как бритва, и прочны, как самый лучший сплав на Вита. В хитин входит, как в масло.
Изрубив мразей до предела сил в замедлении, подступаюсь к Ревекке и телепортирую нас из окружения на видимое расстояние от поля битвы.
Ошалевшая мощная кошка чуть не сбивает меня с ног. Надо было её предупредить!
Метров с пятидесяти закидываю свору уже собственным огненными снарядами. Когда в радиусе тридцати метров на прежнем месте нашего окружения развалились все, залив поляну жёлто — зелёной кровью и забросав внутренностями, ещё целые твари так ошалели, что не сразу поняли, где мы есть. Набросились на убиенных товарищей и стали копаться в месиве.
Ещё какое — то время пускаю в свору снаряды, волны огня и сшибаю мелкие группы вихрями, пока остатки армии не начинают рассасываться и отступать обратно. Под дымовой завесой сложно разобраться, сколько тварей ушло, но я долблю шарами пламени им вдогонку, пока в ответ не прекращаются уже всякий визг и возня.
Едкий дым щиплет глаза, разгоняю его порывами ветра. А после вижу удовлетворительную картину. На несколько сотен метров всё горит и дотлевает. Всюду торчат обуглившиеся лапки, как веточки после лесного пожара. Жалкие остатки колонии уматывают в свои щели обратно. Последний уцелевший гигант — богомол ковыляет прихрамывая уже отставшим. Забавное зрелище. Мелочёвка обгоняет здоровяка, оставляя его на съедение.
Пускаю копьё Гелака ему вдогонку, которое прошивает ему грудь со знатным треском. Тварь валится и летит обратно в свою расщелину. Свободен!
— А как же у них всё многообещающе начиналось, — комментирую, тяжело дыша.
Ревекка продирает горло. И выдыхает с паром из мощного усатого носа. Сказать ей, похоже, нечего.
Чёрная пантера оседает вдруг, под ней целая лужа крови. Твою мать.
— Крис, меня зацепило…
— Говорил же, сам разберусь.
— Крис, заткнись, пожалуйста. И так дерьмово.