В темном-темном космосе (сборник)
Шрифт:
И оказался в лесу. Вот только лес был другой. Нежные красные, розовые, фиолетовые оттенки исчезли, все стало кроваво-красным. Кровь капала с листьев, корни и ветви сочились кровью. За ним гналось ужасное уродливое создание. Оно ревело и стонало, с треском проламываясь сквозь кустарник, то поднимаясь на две ноги, то по-собачьи опускаясь на четыре. Дистанция между ними неуклонно сокращалась, пока…
Зальцман проснулся и выругался.
– В чем дело? – спросил Оливер с соседней койки.
– Кошмар приснился. Наверное, от переизбытка впечатлений.
Сон взволновал Зальцмана. Он не видел сны целый год, а кошмары и подавно, с самого детства. Возможно, всему виной истории Маглио о монстрах.
Наконец он снова заснул.
Утро было жарким, как и накануне. Космонавты быстро забрались в скутер.
– Думайте о чем-нибудь приятном, – насмешливо сказал Маглио, когда они поднялись в воздух. – Например, о кружке пива в компании дочери вождя. Если, конечно, у туземцев есть вождь с дочерью и пиво.
– Неудивительно, что они бегут, едва уловив твои мысли, – заметил Оливер. Маглио улыбнулся и подмигнул.
Зальцман рассматривал проплывающий внизу красный лес. Они мчались в район, выбранный накануне. Он пытался представить, что скажет, когда они поймают туземца. По какому праву они заставляют людей покидать дома и метаться, как зайцев, по лесу? По какому праву преследуют их и вынуждают говорить?
По какому праву? Да по такому! Они пролетели шестнадцать световых лет, чтобы установить контакт с братьями по разуму. Земля с нетерпением ждет результатов миссии. Они посвятили себя работе, которая стала для них смыслом жизни.
По какому праву? По праву интеллекта устанавливать контакт с другими интеллектами, чтобы обмениваться информацией, к обоюдной пользе.
Но эти дураки разбегаются, как испуганные овцы. Неужели среди них ни одного смелого мужика?
– А вот и мы, – сказал Маглио, когда они промчались над деревней. – А вон и они.
– Начинаем облаву, – распорядился Зальцман.
Скутер спустился к деревьям, потом спикировал прямо на туземцев. Те разбегались в безотчетном ужасе. Зальцман увидел, как мужчины, не в силах справиться с паникой, обгоняют женщин и детей.
– Сбрось Оливера перед ними, – приказал он.
Скутер пролетел над толпой, и через сто метров Оливер спрыгнул вниз с парашютом. Туземцы как по команде развернулись и помчались в обратном направлении.
– Теперь меня с фланга. – И Зальцман тоже спрыгнул вниз. Управляя потоком воздуха, он приземлился на открытом месте, отцепил парашют и побежал вперед.
– Приземляюсь с другого фланга, – сказал Маглио в наушниках. – Мы заблокировали их с трех сторон. С четвертой – отвесная стена.
Всё как запланировали вчера вечером. Скутер нырнул к земле и лихо развернулся, согнав туземцев вместе, как стадо баранов. Зальцман бежал к толпе, продираясь через подлесок. Он уже слышал, как они тяжело дышат и стонут в нескольких сотнях метров перед ним.
На бегу он на всякий случай расстегнул кобуру.
И вдруг резко остановился.
– Оливер, Маглио, быстро сюда! Ко мне идет один из них!
Туземец приближался нетвердой походкой, поскальзываясь, падая и снова поднимаясь. Он не был похож ни на один из портретов, которые они видели в покинутых домах. Только не в том состоянии, в котором он находился в данный момент. Его лицо было искажено мукой, по телу пробегали судороги, грозившие переломать кости. Мертвенно-бледную кожу покрывали пятна, похожие на злокачественные опухоли. Туземец больше напоминал труп, нежели живое существо.
Оливер и Маглио подбежали и встали в нескольких шагах позади Зальцмана.
Туземец остановился в трех метрах, и Зальцман почувствовал в голове странный зуд. Потом зуд исчез и вместо него появилась мысль: «Уходите».
– Почему? – вслух спросил Зальцман.
– Вы убиваете наш разум. Берите что хотите и уходите.
– Мы пришли как друзья, – произнес Зальцман успокаивающим тоном. – Мы не хотим причинять вам вред и не хотели нарушать ваши табу. Если вы больны, на корабле есть лекарства… мы можем вас вылечить…
Туземец рухнул на колени:
– Вы лишаете нас рассудка.
– О боже, – охнул Оливер. – Мы что, притащили с собой заразу?
– Нет, – послал мысль туземец. – Все дело в ваших мыслях. Они очень яркие и кровожадные. Слишком страшные, чтобы их вынести… Ваш разум болен… и эта болезнь поражает нас, когда мы вступаем в контакт…
– Наши мысли? – переспросил Зальцман. Он оглянулся на Оливера и Маглио. Неужели у кого-то из них нездоровая психика? А может, у него самого? Он тут же отбросил эту мысль: перед полетом они прошли тщательное обследование на вменяемость и психическую устойчивость. Нездоровые люди не проникли бы в экипаж.
Туземец терял силы на глазах, но уловил мысль.
– Нет, – подумал он. – Все ваши мысли. И те, что позади, тоже.
Позади? Что это значит? Зальцман задумался, не сводя глаз с задыхающегося туземца.
– Вы чудовища, – пришла слабеющая мысль туземца. – То, что в ваших головах, отвратительно. Твари, поедающие глаза… это ужасно… и другие…
– Космические байки! – ахнул Оливер. – Ты неправильно нас понял, друг. Это не более чем…
– Нет! – рассердился туземец. – Не эти, другие. Те, что позади! Ужасы в ночи. То, о чем вы сами не думаете, потому что иначе они бы свели вас с ума и убили. Истекающий кровью лес!
Зальцман уже догадался, о чем говорит туземец, но не хотел в это верить. Да только выбора не осталось.
– Он имеет в виду наше подсознание, – медленно проговорил он.
– Да, – пришла мысль туземца. – Это правильно. Вещи, о которых вы не позволяете себе думать, потому что они отвратительны. А вот мы… мы не можем не думать о них, когда вы близко.