В темном-темном космосе (сборник)
Шрифт:
– Пойду-ка я вздремну, – вздохнул Эдвардсон.
– Постой, – сказал Кассель. – Забьем козла?
– Можно.
Эдвардсон достал колоду засаленных карт, а Морс снова уставился на стрелку.
– Скорей бы они прилетели, – сказал он.
– Сдавай. – Эдвардсон протянул Касселю колоду.
– Интересно, как они выглядят, – проговорил Морс, глядя на шкалу.
– Может, как мы, – ответил Кассель, не упуская из виду прибор.
Он раздавал карты медленно, по одной, будто надеясь найти под ними что-то интересное.
– Надо было послать с нами еще одного, – произнес он наконец. – Могли бы тогда играть в бридж.
– Я не умею, – ответил Эдвардсон.
– Научился бы.
– Почему мы сами не послали флот? – не унимался Морс. – Почему не разбомбили их планету?
– Не пори чушь, – ответил Эдвардсон. – Конец бы тогда всем нашим звездолетам. То есть, возможно, они бы и вернулись, но с противоположной целью.
– Ты проиграл, – констатировал Кассель.
– В тысячный раз! – рассмеялся Эдвардсон. – Сколько я тебе должен?
– Три миллиона пятьсот восемьдесят долларов.
– Скорей бы они прилетели, – повторил Морс.
– Выписать чек?
– Не спеши. Выпишешь через недельку.
– Нет, кто-то должен разобраться с этими уродами. – Морс заглянул в иллюминатор.
Кассель перевел взгляд на прибор.
– Я тут кое о чем подумал, – сказал Эдвардсон.
– О чем?
– Наверное, ужасно, когда кто-то управляет твоими мыслями. Наверное, это вообще невыносимо.
– Если это с тобой произойдет, ты сразу почувствуешь, – пообещал Кассель.
– А Эверсет почувствовал?
– Скорее всего. Но только ничего не мог поделать. А вообще, с моим-то мозгом все в порядке. Но если кто-то из вас, парни, начнет вести себя как… в общем, не как обычно… держитесь!
Они расхохотались.
– Ладно, – сказал Эдвардсон, – я не прочь с ними разобраться. Хватит уже тупить.
– И правда, почему бы нет? – согласился Кассель.
– Ты меня понял? Я о том, чтобы лететь к ним навстречу.
– Ну да. А чего сидеть-то?
– Мы справимся, – протянул Эдвардсон. – Они же не боги. Просто разумные существа.
Морс сверил курс корабля с расчетным и поднял голову.
– Думаешь, надо связаться с центром? Сообщить о наших намерениях?
– Ни в коем случае! – воскликнул Кассель, и Эдвардсон согласно кивнул. – Это запрещено. Мы просто полетим и попробуем с ними договориться. Если не выйдет – вышибем их из космоса.
– Смотрите!
В иллюминаторе они увидели красное пламя реактивного двигателя – соседний корабль устремился вперед.
– Должно быть, им пришла в голову та же идея, – сказал Эдвардсон.
– Давайте доберемся туда первыми, – предложил Морс.
Кассель включил двигатели, и перегрузка вжала их в кресла.
– Стрелка так и не сдвинулась? – спросил Эдвардсон, стараясь перекричать звонок присоединенной к детектору сигнальной системы.
– Ни на миллиметр, – ответил Кассель, глядя на стрелку, которая прошла весь путь по шкале прибора и уперлась в ограничитель.
Петля времени
– Прошу всех за мной. – Экскурсовод указал в сторону следующего зала. – Демонстрация вот-вот начнется.
Веерд и Ган проследовали за остальными посетителями музея. В середине выставочного зала возвышалась небольшая платформа, вокруг которой и сгрудилась толпа.
– Сейчас прибудет человек из прошлого, – сказал Веерд, даже не заглядывая в программу экскурсии. – Тот самый. Знаменитый.
– Мило. – Ган пригладила волосы. В музее ей не особенно нравилось. По ее мнению, медовый месяц надо было посвятить танцам и шоу. Ну и возможно, в довершение всего – совершить прыжок на Марс. Но у Веерда другое представление о медовом месяце. Он давно мечтал побывать в Музее времени.
– Я так рада, что мы сюда заглянули, – сказала Ган.
– И я, – улыбнулся Веерд своей новоиспеченной (вот уже шесть часов как) супруге. – А после – на танцы. Будем делать все, что твоей душеньке угодно!
– Тсс, – шикнула Ган.
Гид тем временем говорил:
– Бернард Оллин, человек из прошлого, – один из самых ценных и знаменитых экспонатов Музея времени. Стержень, на котором держится наш музей. – Гид взглянул на часы, затем оглядел толпу. – Всем все видно? Сэр, пройдите сюда, здесь есть место… Замечательно. Человек из прошлого появится вот на этой платформе. Ровно через три минуты.
– Я читал об этом, – признался Веерд.
– Тсс, – снова шикнула на него Ган. – Зато я – нет.
– Когда Бернард Оллин прибудет, – вещал гид, – обратите особое внимание на его одежду, костюм двадцатого века. «Костюм» – принятый в то время термин для обозначения набора из нескольких предметов одежды. Хотя…
Перестав слушать экскурсовода, Ган искоса глянула на Веерда.
– Любишь меня? – шепнула она.
– Спрашиваешь! – тихонько воскликнул супруг.
Полчаса электронная лампа спокойно лежала на столе и вот теперь покатилась. Бернард Оллин успел поймать ее у самого края. Задумчиво взвесил в руке и убрал в ящик стола. Фигушки, на этот раз его не остановят!
Затем он вернулся к пульту управления машиной времени. Машина состояла из двух секций. Первая – та, что пошлет Оллина в будущее, – останется в подвале. Вторая – размером поменьше – отправится вместе с ним и позволит вернуться.
Обе секции, как и сам Оллин, выглядели компактно и внешне полностью отражали внутреннюю суть своего создателя: маниакальную решимость и самоотдачу.
Резкими уверенными движениями Оллин установил регуляторы в нужное положение, удовлетворенно сдвинул брови… и тут краем глаза заметил какое-то движение.