В темном-темном космосе (сборник)
Шрифт:
Присмотревшись к основанию пульта, он увидел, что отпаявшийся оголенный провод сам тянется к другому проводу.
Выругаться не позволило воспитание. Крепко стиснув зубы, Оллин взял пассатижи, ухватил ими оголенный провод, вернул его на место и прикрутил как следует.
Вот ведь умники! Коснись провода друг друга – и многомесячная работа коту под хвост.
Но провода сами по себе не отходят. К тому же Оллин надежно припаял все до единого. И электронные лампы тоже просто так со столов не падают…
Его по-прежнему пытаются остановить, весь последний час злоумышленники из кожи вон лезут! Схемы таинственным образом перемешались, настройки сбились. В запечатанные колбы с растворами попали посторонние микроэлементы. Они делают все, чтобы не пустить его в будущее.
Но почему?! Ответа Оллин не знал.
Он извлек из ящика стола электронную лампу и чуть не выронил – лампа проскользнула (или ее протолкнули) между пальцами. Оллин вовремя успел сжать кулак, до боли стиснул зубы и вставил лампу в гнездо.
Еще раз перепроверив настройки, он с силой потянул за главный рубильник.
Голова закружилась, все словно бы сдвинулось с места – и тут же остановилось. Оллин даже не покинул подвала.
Он вновь потянул за рубильник, и на сей раз ощутил сопротивление. Его будто пыталась удержать на месте чья-то гигантская невидимая рука.
Отключив питание, Оллин еще раз перепроверил соединения и настройки. Все было в порядке.
Не повезло ему и в третий раз. Впору было смачно плюнуть, благо Бернард Оллин давно не размыкал губ и слюны скопилось достаточно. Это все Они. Невидимые злопыхатели преследуют его с самого детства – Оллин зовет их не иначе как просто «Они».
Вот и сейчас Они срывают эксперимент. Пустили в ход некую силу, противопоставив ее мощи машины времени.
Оллин давно понял: в будущее его не пускает чья-то злонамеренная, упрямая воля. Впервые она дала о себе знать, когда Оллину было десять и он играл с набором юного химика. Потом сила преследовала его в школе и университете. Но никогда она не проявляла себя так настойчиво, как сейчас.
Впрочем, от этого решимость Оллина запустить машину времени лишь крепла.
Ох уж эти Они!
Оллин резко потянул за рубильник, голова закружилась, его повлекло куда-то… Никто ему не препятствовал, никто не держал на месте. Стиснув кулаки, он крепко зажмурился.
В воздухе из ничего начала проступать фигура Бернарда Олина. Толпа ахнула, гид улыбнулся и приготовился произнести заученную речь. Своим появлением Оллин никогда не перестанет поражать гостей музея.
– И вот перед вами Бернард Оллин, человек из прошлого. Он вас не видит и не слышит. Обратите внимание на ошеломленное и отчаянное выражение его лица. Сейчас Оллин не видит ничего, кроме бесконечной серой пустоты. А все потому, что… – И гид, что называется, на пальцах объяснил теорию путешествий во времени.
– Прическа этого человека, – перешел он к более приземленным темам, – весьма характерна для людей прошлого: длинные волосы спереди и короткие сзади. В двадцатом веке длинная челка служила своеобразным признаком научного или артистического склада ума. Хотя…
Экскурсовод продолжал описывать обычаи эпохи, из которой прибыл Оллин, а толпа во все глаза таращилась на обескураженного мужчину на платформе.
– Он так несчастен, – заметила Ган, сжав руку Веерда. – Взгляни на него!
Люди затаив дыхание взирали на перекошенное от страха, почти обезьянье лицо представителя двадцатого века.
– Он озирается, – пояснил Веерд. – В справочнике написано, что Оллин страдает манией преследования.
О том же заговорил и гид. Молодожены прислушались.
– Его паранойя – как вы, должно быть, знаете – имеет вполне вескую причину. В данный момент Оллин еще не подозревает об истинной природе своего страха и верит, что работать ему мешают люди из будущего.
– Ой, смотри, – сказала Ган. – Он сейчас вернется назад, в свое время. Нажимает кнопку… ах!
Она вцепилась в руку Веерда. Человек из прошлого нажал на пульте кнопку, но ничего не произошло. Взгляд Оллина преисполнился ужаса.
Когда кнопка не сработала, в желудке у Бернарда Оллина будто разверзлась бездна. Неужели он заперт в этом сером лимбе? Что же случилось?
Он еще раз перевел реле в нужное положение и нажал кнопку.
На сей раз он отчетливо ощутил противостоящую ему силу.
Значит, никуда Они не делись. Должно быть, Оллин совершил нечто непозволительное. Наверное, есть установленные неведомыми существами законы о запрете на путешествия во времени. Им не удалось задержать Оллина в прошлом, и вот они заперли его в будущем.
Чем дольше он вглядывался в окружающую серую дымку, тем меньше у него оставалось прежнего самообладания. Да, он заперт в будущем, его не пустят обратно с новым знанием.
Издав нечто среднее между криком и рычанием, он снова надавил на кнопку.
Окружающая его серость никуда не исчезла. Тогда Оллин сел и задумался.
– Знаю, вам всем интересно, о чем сейчас думает Оллин, – сказал гид. – Наверху есть экран, прошу, взгляните на него.
Задрав головы, гости увидели, как по дисплею ползут слова, окрашенные соответственно передаваемому настроению. Параллельно основному потоку мыслей вспыхивали и гасли мысли второстепенные, а по краям экрана мигали цветные вспышки эмоций.
«Потерялся… потерялся… преследуют… черт подери… выход… природа времени…»
– Заметьте, – говорил гид, – что слова появляются в случайном порядке, и тем не менее в ассоциациях уже прослеживается нить истины.
– А что, люди и правда так думали? – спросила Ган, удивленная окраской некоторых слов.
– Постоянно, – ответил Веерд.
– Но откуда у него эти мысли сексуального содержания?
– Он просто не умеет себя сдерживать.
Ган покачала головой. Как настоящий человек своего времени, она умела контролировать свое сознание – каждую мысль. Если ей хотелось думать о сексе, тогда – и только тогда – она о нем думала.