В тени дракона
Шрифт:
«Разве что потеря памяти».
В голове директора начала складываться следующая картина.
Гарри неизвестно как попался на глаза кому-то очень необычному, предположительно тому самому неизвестному, что убил Сивого. Тот нашел ребенка уже без сознания или сам потом стер ему память, извлек или как-то удалил крестраж и… Замел следы своей деятельности. Если не знать, что искать, то даже и не поймешь, что там что-то было.
«Может слияние с душой? Такое теоретически
– Директор? – подал голос мальчик. Это вывело старого мага из раздумий. – Что-то не так?
– А? Нет, все в порядке, - улыбнулся старик. – Не обращай внимание, я о своем старческом задумался.
– Ясно…
– Думаю, тебе стоит сегодня на ночь остаться в школе, - сказал Альбус. – Я хочу, чтобы завтра ты прошел медицинское обследование у Поппи.
– Хорошо, - кивает он.
– А потом тебе стоит вернуться к Дурслям. Знаю, тебе у них не нравится, но…
Мальчик вздохнул.
– Да не в этом дело, директор. Я как бы к ним и пытался поехать, да только они сами в отпуск укатили. Сейчас где-то во Франции сидят.
А вот это не совсем хорошая новость. Странно, что Арабелла не предупредила его.
Стоит самому все проверить, но если лишь предположить, что крестража действительно нет, то…
Одна мысль об этом уже немного согрела старое и больное сердце директора. Да, надеяться глупо, но помечтать ведь можно.
– Хорошо. Ну, в любом случае пока оставайся в школе, а потом уже решим.
– Да, директор.
– Можешь идти. Пароль в гостиную пока не менялся, а твои вещи все еще в общей комнате.
– Я его забыл, - опустив голову, признался он.
– Банановые оладьи.
Мальчик улыбнулся.
Эта искренняя и счастливая улыбка пролилась бальзамом на усталую душу старого мага. Горько осознавать, что мальчика радуют такие мелочи.
Гарри покинул кабинет, а Альбус отправился проверять все узнанное, а также готовить обследование.
1. Pax Britannica (по аналогии с лат. Pax Romana) — период доминирования Британской империи на море и в международных отношениях начиная с битвы при Ватерлоо 1815 года и заканчивая Первой мировой войной (1914—1918). Вершина британского могущества пришлась на Викторианскую эпоху (1837—1901).
Глава 4. Игровая комната.
Покинув кабинет директора, я, наконец, выдохнул. Сильно боялся, что мне не позволят остаться и придется жить до конца лета на улице. Ну, директор не тот человек, кто стал бы бросать подростка в беде, но помогать мне он ведь совершенно не обязан.
Я ведь никто: семьи нет, друзей нет, даже родная сестра отреклась от меня, а потому не было никаких причин хоть что-то для меня делать… Для меня редко кто-то что-то делал.
Вздохнув, я двинулся в сторону общежития, но по пути о себе напомнил желудок и настойчиво попросил еды. Чая и печенья в кабинете директора ему было маловато, а потому я сменил маршрут и направился на кухню.
Кухня Хогвартса представляла собой огромнейший зал, являющийся урезанной копией Большого Зала. В нем пять больших столов: четыре ученических, стоящих вдоль комнаты, и один учительский, у стены поперек. Потолок тут значительно ниже - маленьким домовикам большой и не нужен. Окошки тут совсем небольшие, а вдоль стен стояло множество плит, кухонных столов и прочих кухонных приспособлений. Ну и заправляли всем этим домовики, которых было тут сейчас совсем мало.
Обычно шумная и переполненная народом кухня была сегодня особенно пустынной, и находилось тут очень мало работников.
– Гарри! – сразу же обрадовались мне домовики.
Небольшой народец бросился обниматься и чуть не повалил меня, так рады были они меня видеть. Добби, Винки, Пикси, Хьюри, Макки, Оуди, Лунму и другие, почти все на одно лицо, в довольно дешевой одежке, что представляла собой довольно чистые простыни и легкие тапочки. Ну да, не будут же грязных оборванцев к еде школьников подпускать. Магия магией, но узнай родители детей, как именно готовится еда, школу бы сожгли с тем, кто такое придумал.
– Ну, все, хватит уже, - послышался гневный и сильный голос. – Отпустите его, а то он сейчас упадет. Идите работать!
Народ, услышав голос начальства, быстро испарился и отправился заниматься своими делами, а я вздохнул спокойнее.
– Малыш, - улыбнулась она.
– Здравствуйте, госпожа Гагата, - поздоровался я.
Передо мной стояла невысокая, полноватая домовиха. Темная морщинистая кожа, добродушное лицо и густые седые волосы на голове. Женщина, в отличие от всех остальных, была прилично одета: в одежку, явно пошитую под нее, пусть и старую и со множеством заплаток и стежков.
Дама обняла меня и потрепала волосы.
– Рада, что ты живой, малыш, - сказала глава общины домовиков Хогвартса.
– Простите, что заставил вас волноваться обо мне, - чуть смутился я. – Я зашел поздороваться и думал перекусить, если вас не затруднит.
– Ну, что ты, сейчас организуем, - махнула рукой. Щелкнула пальцами - и пара домовиков, что старательно имитировали рабочую деятельность, тут же кинулись к плите и начали готовить. – А ты присаживайся да рассказывай, чего пропал, где пропадал и что приключилось с тобой.
– Ну, что со мной произошло, мне точно сказать сложно, - вздохнул я.
Пересказал ей все, что со мной произошло за эти пару дней, и все, что знал. От госпожи Гагаты у меня тайн нет, она ведь одна из немногих личностей, что ко мне всегда с добротой и теплотой относилась. Когда я был изгоем в школе, домовики всегда были мне рады, угощали и просто разрешали проводить с ними время. Госпожа Гагата очень старый домовик, сколько ей точно лет, я не знаю, но слухов о ее возрасте ходит немало.