В тени престола. Компиляция 1-12 книга
Шрифт:
Он наклонился к связанному. Шарль кивнул и сказал:
– Верно…
Слуга Сугерия посмотрел на де Леви:
– Документы нашли?..
Годфруа кивнул в ответ.
– Прекрасно! Не могли бы вы показать мне их?..
Годфруа протянул бумаги, слуга пробежал их мельком, ответил:
– Это именно они. Вот, только одна мелочь…
– Что за мелочь? – Удивился Годфруа.
– Одного документа нет!..
– Как? Здесь же шесть пергаментов!.. – Годфруа еще раз пересчитал бумаги. – Да, шесть…
– Мессир. Один из этих документов не наш.
– Ладно. Пора выходить из замка. А что мы будем делать с ними и женщиной? – Спросил де Леви.
– Не ваше дело. Мы сами позаботимся о них…
– Но, они смогут опознать нас…
– Нет. Они уже ничего не смогут… – ответил слуга Сугерия и показал красноречивый жест по горлу.
– Нет! Они же пленные! Они же сдались на милость…
– Уходите, мессир де Леви. Мы окажем им «милость»…
Годфруа де Леви спустился вниз и приказал рыцарям покидать замок, захватив тела погибших товарищей.
Они взяли коней, которых нашли в конюшне замка, открыли ворота и выехали навстречу занимающейся заре нового дня.
Проехав мост, Годфруа обернулся, услышав жуткий крик женщины…
«Прости меня, Господи…» – прошептал он, пришпоривая коня.
Рыцари въехали в лагерь, везя с собой тела двух убитых друзей и одного раненого. Оруженосцы были просто поражены, когда услышали рассказ о быстром и решительном захвате замка…
– После обеда сворачиваемся и двигаем к Парижу! – коротко бросил де Леви и пошел в палатку спать. Он обернулся и сказал Анри-Лотарингцу. – Охраняй меня. Никого не пропускай ко мне. Когда придут из замка два монаха, аккуратно обезоружь их и свяжи покрепче…
В это время монахи «занялись своим делом». Один из них спустился вниз и спокойно, словно он резал хлеб, заколол всех пленных, которые сдались и сидели связанными по рукам и ногам рыцарями отряда де Леви. Он поднялся наверх, зашел на второй этаж, где лежали и сидели связанные слуги и жена шателена, закрыв за собой тяжелую дверь. Слуги слышали жуткие крики снизу, которые затихли. Теперь, они увидели перед собой жуткую картину, словно пришедшую к ним из кошмарного сна или из ада.
Монах в окровавленной сутане приближался к ним. В его руках, запачканных до самых локтей кровью убитых воинов, поблескивали тусклым светом кинжалы. Слуги закричали и попытались отползти в дальний угол, в тщетной надежде спастись. Монах быстро прикончил их одного за другим, схватил за волосы связанную женщину, которая в беспамятстве лежала на полу, и поволок ее наверх, где Жиль собирался начать пытать ее мужа.
Монах, тяжело отдуваясь, втащил женщину и бросил ее на пол.
– Как там? – Спросил его Жиль, не отрывая взгляда от связанных воинов и кастеляна.
– Готово. Быстро и спокойно… – ответил монах, вытирая о рукав сутаны кинжалы.
– Давай, принимайся за этих… – Жиль кивнул ему на связанных воинов.
– Ладно… – невозмутимо ответил лже-монах и стал приканчивать связанных воинов замка.
Скоро в живых остался только шателен и его жена. Жиль тряхнул его, приводя в чувство, и спросил:
– Где пергамент? Где один документ?..
Тот, шокированный увиденным убийством своих солдат, не мог ничего ответить. Он только плакал, качал головой и мычал, издавая нечленораздельные звуки.
– Он, что, с ума сошел?.. – спросил Жиля лже-монах.
– Не уверен. Просто, он подавлен… – тихо и спокойно ответил Жиль. Он нагнулся к шателену. – Или, ты расскажешь нам всю правду, или…
Он повернулся к лже-монаху и сказал:
– Аккуратно, прошу тебя, подрежь связки на ногах у его женушки…
Женщина закричала, стала судорожно биться телом о плиты пола башни. Шарль закричал:
– Не трогайте! Я все расскажу! Мне привезли эти бумаги! Я ни одной не брал! Но, я слышал, как граф Робер говорил какому-то человеку, что привезет все эти бумаги к нему в Руан…
– Вот, видишь, как все просто… – усмехнулся Жиль. – Как выглядел этот человек? Опиши его…
Кастелян испуганно озирался на них:
– А, вы не убьете меня и супругу?..
– Нет, мы не убьем вас кинжалами. Мы, вообще, даже пальцем вас не тронем. Оставим здесь и уйдем…
Шарль вздохнул и заговорил:
– Молодой рыцарь. Волосы светлые, длинные. Носит длинные одежды, как норманны. Говорит с небольшим английским говором. Граф звал его, если память не подводит, «мессир Гуго»…. Да! Точно! Гуго!..
– Молодец… – похлопал его по щеке Жиль. – Можешь, если захочешь…
– Вы не зарежете нас с женой? Вы же обещали…
Жиль засмеялся, он повернулся к своему спутнику:
– Мы ведь не зарежем их? Мы же обещали?..
– Да, резать их мы не будем… – кивнул в ответ другой.
Шателен радостно обратился к жене:
– Дорогая! Нас не тронут. Успокойся…
Жиль махнул рукой спутнику:
– Пошли, нам пора в лагерь к рыцарям…
Они вышли из комнаты. Шарль и его жена плакали от радости, когда Жиль обернулся и сказал:
– Правильно делаете, что плачете. Чем сильнее будете плакать, тем больше сырости разведете…
Шарль испуганно посмотрел на жену, потом на Жиля.
– Я дал слово, что не зарежу вас. Я свое слово сдержу. Я вас… живьем сожгу…
Жиль вышел из комнаты, закрыл дверь и завалил ее поломанной мебель, подперев для уверенности копьями. Второй монах взял в руки факел и поджег мебель. Они спустились и прошлись по этажам донжона, поджигая его. Когда они вышли наружу, верхушка донжона запылала и стала похожа на огромный факел, озаряющий своим пламенем тьму ночи…