В тени престола. Компиляция 1-12 книга
Шрифт:
– Возьми стул и садись рядом… – сказал Людовик и закрыл глаза.
Годфруа пододвинул стул ближе и сел.
– Как дела?.. – отрешенным голосом сказал Людовик.
– Нормально, сир… – Годфруа опустил глаза.
– Нет, Годфруа, не нормально, – сказал Людовик, – совсем, не нормально! Как супруга?..
Сенешаль не сказал никому, что его жена Луиза в последнюю зиму сильно заболела и еле-еле отходила от тяжкой простуды. Годфруа не говорил никому, что он и Луиза потеряли еще не рожденного ребенка, девочку. Луиза не смогла выносить ее из-за болезни.
– Так себе… – грустно ответил де Леви. – Жена немного приболела…
Людовик сам налил вина в два кубка, протянул один из них де Леви:
– Пей! А, еще, де Леви, вы потеряли ребенка… Верно?..
Годфруа молча кивнул, выпил залпом большой кубок. Он мало ел сегодня, он спешил в лагерь королевской армии. Вино ударило ему в голову.
– Сугерий, тоже, разболелся… – прервал молчание король. – Год, какой-то, не такой…
Зима в этом году была мало дождливая и ветреная. Урожай вымер и частично иссох прямо на полях. Страшный голод и неурожай приближался неумолимо…
– Генрих, подлец, не желает переговоров! Скотина! Словно чует, что мы, на этот раз, не готовы к войне…
– Да ладно, сир, все будет нормально! – Попытался успокоить короля де Леви, хотя и его сердце тяготили какие-то мрачные предчувствия.
Людовик поднял голову, улыбнулся и подмигнул ему:
– Прорвемся! Не из таких передряг мы с тобой вылезали! Верно?..
– Верно, сир!.. – Засмеялся де Леви.
Король налил еще вина, они выпили и, как-то незаметно, отступили назад все проблемы, невзгоды, исчезли дурные предчувствия. Они снова почувствовали себя полными сил, молодыми и бесшабашными юнцами. Лицо Людовика раскраснелось, он улыбался и шутил, вспоминая что-то из их общей молодости…
Незаметно наступил вечер, который они проговорили, не выходя из палатки Людовика…
Расстались они уже глубоко за полночь, когда ночное небо рассыпалось над головой де Леви мириадами звезд. Годфруа потянулся, расправляя затекшие плечи и спину, зевнул и ушел спать.
Посреди ночи в палатку, где спал Годфруа, вбежал перепуганный насмерть оруженосец и разбудил де Леви. Годфруа с трудом открыл глаза и увидел перед собой бледное, как смерть, лицо оруженосца. Он удивился, набежала какая-то холодная волна, которая, правда, тут же отступила.
– Что стряслось?.. – сонным голосом произнес де Леви.
– Мессир! Тут, такое!.. – выпалил растерянный слуга. – Вас срочно вызывает к себе Его величество…
Годфруа резко вскочил и, не умываясь, побежал к королю. Несмотря на позднее время, палатка короля Людовика была освещена факелами, возле нее уже толпились рыцари и оруженосцы. Годфруа вбежал в палатку, поклонился.
Людовик сидел, словно пораженный ударом молнии. В его дрожащей руке был зажат пергамент, лицо было серого цвета, взгляд отрешенный и подавленный…
– Сир!.. – сказал де Леви, но его дернул за рукав герольд короля, который шепнул ему на ухо:
– Тише, мессир сенешаль…. Погиб граф Бодуэн де Фландр…
– Как?! – вырвалось у де Леви.
Людовик поднял глаза, услышав громкий возглас де Леви, он глубоко вздохнул и произнес каким-то могильным голосом:
– Умер наш верный Бодуэн…. Письмо прислал Сугерий, он сейчас отправляет гонца к его двоюродному брату, мессиру Шарлю в Данию…
– А, причем, простите меня, здесь Шарль?.. – удивился де Леви.
Людовик резко поднялся и, с грохотом уронив стул, подошел к нему:
– Все притом… – ответил король. – Шарль единственный законный наследник по линии графа Робера!..
– А-а-а… – понял де Леви.
Король глядел всех рыцарей, собравшихся в палатке и возле нее, поднял голову и сказал:
– Мессир Шарль, хотя и воспитывался в Дании, предан и верен нам! Мы доверяем мессиру Шарлю, как сами себе! Одно только тревожит меня сейчас!
Наступило напряженное молчание, прерываемое возбужденным дыханием многих рыцарей. Людовик покачал головой и, оглядев воинов, сказал:
– Теперь, после смерти графа Бодуэна, рыцарство Фландрии не сможет нам помочь в войне с Генрихом! А это, мессиры, очень и очень плохо…
Рыцари заволновались, король поднял вверх руку, призывая успокоиться, и произнес:
– Всем отдыхать до конца недели! Из лагеря никуда не выезжать! Приспустить флаги и поднять черное знамя траура! Отослать гонцов к королю Англии с известием о гибели графа Бодуэна и объявлении десятидневного траура!..
Рыцари стали выходить из палатки короля. Людовик, глядя на уходивших воинов, произнес:
– Мессиры де Монморанси, де Муши, де Леви и вы, де Клермон, останьтесь! Нам надо еще поговорить…
Командиры крупных отрядов остались в палатке Людовика. Король, убедившись, что все остальные рыцари ушли, сказал:
– Мессиры! Дело приняло крайне серьезный поворот! Смерть графа Бодуэна словно лишила нас правой руки! Его рыцарство уже не сможет в этом году принять участие в войне. К тому же, опасаясь атаки на графство Перш, я оставил все рыцарство графства для обороны наших западных рубежей, в том числе и Дрё!
Бушар де Монморанси, который раньше был ярым противником Людовика, а теперь, одним из вернейших вассалов, сказал, оглядывая присутствующих сеньоров:
– Сир! Наши рыцари готовы умереть за вас, сир! Нас никто не упрекнет в трусости! Прикажите, сир, и мы прогоним англичан до берегов Английского канала!..
Остальные сеньоры закивали, соглашаясь со словами Бушара. Людовик молча посмотрел на каждого из них, кивнул головой, и произнес:
– Спасибо вам, благородные сеньоры! Я не сомневался в вашей преданности, верности и храбрости. Дело в том, что я специально оставил вас для того, чтобы рассказать о смерти графа Бодуэна Фландрского…