В тени престола. Компиляция 1-12 книга
Шрифт:
Король умолк и жестом приказал сыну и маршалу убираться из комнаты Совета.
Ланселот де Сен-Мар быстро поднялся и, раскланявшись, стрелой вылетел из помещения, но Филипп немного замешкался и второпях уронил тяжелый стул. Резкий и оглушительный грохот, вызванный падением этой громоздкой мебели, привлек внимание короля, который, казалось, погрузился в свои размышления и отрешился от внешнего мира.
Людовик поморщился, но, увидев сына, обрадовано покачал головой и произнес:
– Филипп, раз ты так горишь желанием снести кому-нибудь голову в битве, поезжай-ка, сынок, к мессиру де Леви и упроси его прихватить тебя в Италию. Только, чур, не задираться и во всем, повторяю, во всем слушаться этого грамотного и опытного сеньора. Ты пока не король, значит он пока не твой вассал, а мой. Так что думай, прежде чем что-либо скажешь и не смей мне обидеть его…
Филипп радостно вскрикнул и, упав на колени, стал целовать руки отцу. Людовик улыбнулся и простил все его недочеты, прижимая его голову к себе.
– Благодарю вас, батюшка…
– Только, пожалуйста, береги себя, ведь тебе скоро править и царствовать…
– Господи, отец! Да что вы такое говорите?! Я денно и нощно молю Господа и Пресвятую Деву Марию, чтобы они даровали вам еще сто лет!
– Спасибо, сынок, но это для меня, пожалуй, многовато… – как-то грустно ответил ему король. – Здоровьем я стал что-то слабеть…
– Батюшка, не надо меня расстраивать… – принц был явно неготов к разговору на темы здоровья и его пугала сама мысль о том, что его отец – стальной и незыблемый – может страдать, болеть и, в конце концов, смертен, как и все обыкновенные люди. – Что я буду делать-то без вас…
– Править, сын…
ГЛАВА IX. Неожиданные гости и не менее удивительные известия
Давненько челядь не носилась по замку и городским окрестностям с таким испугом, азартом и остервенением, штурмуя лавки мясников, золотых дел мастеров, ювелиров и гончаров, скупая и заказывая впрок столько всего, что цены в бурге и всех окрестных селениях тут же поползли вверх к радости перекупщиков, спекулянтов и торгашей.
Гонец, разодетый в небесно-голубые цвета королевского дома, весь в шитых золотыми и серебряными нитями лилиях, в сопровождении внушительного эскорта постучался в ворота Мирпуа третьего дня, и с этого момента вся жизнь захудалой провинции круто преобразилась.
Королевский сержант поначалу так высокомерно держался, что шателену замка пришлось малость приструнить его излишний апломб. Теперь же, когда тот, сменив коней, уехал, весь замок разом превратился во встревоженный улей.
Изабель, радостно чирикая, уединилась со служанками в своих покоях, где стала перебирать кучу платьев и озадачить своего муженька требованием обновок:
– В этом совершенно невозможно ходить… – она так изумительно надула губки, что Ги тут же сдался и потянулся за кошельком, но Изабель посчитала, что ей нужна полная и окончательная победа, протянула руку и добавила. – Мне потребуются еще несколько новых украшений, накидки, туфли… – она на секунду задумалась, – пары три и флакончик с розовыми благовониями. Я же твоя супруга, а не скотница…
О том, чтобы отделаться сотней или другой экю теперь не могло быть и речи. Ги улыбнулся, вздохнул и, скрепя сердцем, протянул Изабель свой большой кошель, туго набитый золотом.
– Надеюсь, милая, что этого хватит?..
Она ловко подкинула кошель, проверяя его наметанным взглядом на вес, поморщилась и ответила:
– Не мешало бы еще…
Ги от удивления даже рот открыл, он долго ловил ртом воздух, после чего пришел в себя и сказал:
– Сколько же?..
Изабель мило улыбнулась, обняла его рукой за шею и поцеловала в щеку:
– Как же я тебя обожаю. Столько же… – она так мило хлопала своими длинными пушистыми ресницами, что Ги не нашелся, что ей возразить, а лишь улыбнулся и, вздохнув, приказал шателену выдать любую сумму, которую она только попросит. Изабель еще раз чмокнула его и пропела своим певучим голосом, от звуков которого у него на сердце пели птицы счастья. – Я тебя просто обожаю! Заодно, и детишкам справлю чего-нибудь новенькое…
Она упорхнула с легкостью птахи, оставив рыцаря наедине со своими мыслями. Конечно, прибытие принца крови и наследника престола не к кому-нибудь из знатных вельмож Юга Франции, а именно к нему – скромному рыцарю и верному слуге короля, уже само по себе говорило о многом. Можно было просто радоваться и кичиться столь значимому событию, ведь оно разом подняло его над общей массой рыцарства Окситании. Да чего там говорить! Ги де Леви в одночасье поднялся на недосягаемую высоту, ведь он, помимо общей части официального письма, получил еще одно, которое взволновало и, одновременно, обрадовало его.
Сам король, недостижимый небожитель Людовик, уже сейчас почитаемый святым человеком, снизошел до того, что собственноручно приписал несколько сухих, но очень полновесных строк.
«…За сим поручаю тебе, Ги де Леви, маршалу и шевалье, заботу и укрепление боевого и коронного духа нашего сына и наследника, дабы ты, мой верный вассал, смог научить его уму, спокойствию и рассудительности. Повелеваю тебе, после получения сего письма, быть готовым отправиться в Неаполь к нашему венценосному брату Шарлю, Божьей милостью и с соизволения его святейшества папы Римского королю Обеих Сицилий, дабы оказать ему помощь мечом и советом. Повелеваю тебе собрать всех людей, пригодных для военного дела, но сделать это в тайне и с опаской, дабы посторонние не проведали об истинной цели.
Людовик. Король и сюзерен…»
Рыцарь задумался. Честно говоря, он не очень хотел снова отправляться в Италию, но воля короля для него была непреложным законом и требовала четкого и неукоснительного исполнения.
– Да, кем только я не был, но, чтобы стать нянькой у взрослого принца крови… – вырвалось у него изо рта. – Жизнь, и в правду, удивительная штука…
Он встал, вышел из комнаты и прошелся по замку, проверяя готовность его слуг и рыцарей к столь значимому событию. Слава Богу, все было нормально: кухня и амбары были под завязку забиты всем необходимым, комнаты и большая парадная зала дворца блестели так, что глаза слепило. Всюду, даже в самых темных закоулках была сметена паутина, на стенах заменены или вычищены гобелены, ювелиры прислали горы золотой и серебряной посуды, даже граф де Фуа (странно, как этот услышал обо всем этом?) исхитрился и прислал двадцать молодых бычков и три повозки вина.
Епископы Каркассона, Альби, Тулузы и Фуа, графы Бигорра и Комминжа, не считая остальных знатных сеньоров, уже приехали и сняли для себя и своих свит все соседние дома и постоялые дворы, создав легкую панику и ажиотаж. Рыцарство и те сеньоры, кто слишком поздно узнал об этом визите, довольствовались тем, что разбили палаточный лагерь на большой равнине, располагавшейся к востоку от Мирпуа.
– С ума можно сойти… – Ги глядел на этот огромный лагерь, блиставший пестротой палаток, флагов и гербов. – Просто вавилонское столпотворение…