В тени пророчества
Шрифт:
— Тогда решили провести эксперимент, дублирующую операцию, параллельно основной. Для успокоения совести. Взяли достаточно сильную и умную девочку с непредвзятой оценкой. Ты знаешь, Насте ведь не сказали, что тебя надо именно убить. Ей лишь сказали не допустить. Она сама должна была решить, как поступить. А мы должны были наблюдать и делать выводы. И если бы вдруг поняли, что ты угрожаешь, совершенно другие люди тут же тобой занялись бы. Никак не мягкосердечная Настюша! Я говорю о том, что планировалось, операция с самого начала пошла не по плану, так что это пустой разговор.
—
— Это было частью эксперимента. Ее миссия, по большому счету, узнать как можно больше о тебе и твоих способностях. Можно ли на них влиять и как. А придумать ситуацию лучше той, с бандитами, трудно. Поставить тебя перед смертельной опасностью и посмотреть, что произойдет, какие способности проявятся. Потому ей и дали контакт.
— А если бы меня убили?
— На все воля Господа! — пожал плечами собеседник. — Значит пророчество оказалось бы ложным и у нас гора с плеч свалилась. Но этого не произошло. К счастью или нет — не знаю. Но специально тебя убивать в тот момент никто не хотел, если ты спрашивал про это.
Да, добренькие дядечки! Спасибо огромное! Буду по гроб благодарен!
— Прости, Михаил, но на нас лежит слишком большой груз ответственности! — понял мой настрой по выражению лица тезка. — Мы не можем позволить себе рисковать, если ситуация в сфере колдовства начнет выходить из-под контроля. Я сам не сторонник силовых решений, но есть такое понятие: «планируемые потери». Слышал?
Да, конечно же, слышал. В книжках с этим столкнулся, там это называлось принципом меньшего зла. Убить Гитлера в колыбельке, пока он маленький и слабый, и не допустить Второй Мировой войны. Со стороны все это звучит логично и понятно. Но как же плохо чувствовать себя в этот момент тем самым «Гитлером», лежащим в колыбельки и не желающим никому плохого!
— Мы не думали, что именно она станет тем фактором, который разбудит твои способности, и дублирующая операция станет основной. Если бы знали, учли, ордену не выгодно их резкое усиление. И тебя в целом, как личности. Мы бы наблюдали долгие годы, как ты учишься общаться с миром духов, колдовать, приобретаешь полезные уникальные навыки…
Но именно наша девочка спровоцировала инициацию. А виноваты в этом те, кто как раз не хотел допустить твоего появления вообще. — Старик улыбнулся.
— И как, я опасен?
Он усмехнулся.
— Ну, после того, что ты вытворял в том дворе, думаю, да!
— Но почему вы…. То есть орден… не убьете меня сейчас, если я такой страшный? А вместо этого сидите и разговариваете со мной?
— Почему я сижу и разговариваю с тобой — отдельная тема. А насчет убить… Разве ты не понял, что тебя нельзя убить, пока ты сам этого не захочешь?
— Чего? — выронив вилку, я уставился на собеседника, этого милого седовласого старичка, чьи глаза источали невероятную силу. Да уж, думал, что лимит сюрпризов на сегодня исчерпан.
— До тех пор, пока ты не сделаешь Выбор, тебя нельзя убить. Есть такая сила…. Святой Дух. Он…
— Контролирует Творцов. Механизм, следящий за Творцами, чтоб ничего лишнего не начудили. — Блеснул я интеллектом. Теперь уже отец Михаил на меня уставился, удивленно разведя руками.
— Ну ты даешь! Откуда информация?
— Из лесу, вестимо… — буркнул я, понимая, что пока не следует раскрывать свои источники.
— В общем, ты прав. Эта Сущность — механизм, карающий Творцов. Но он также защищает тех из них, кто еще не прошел вторую инициацию.
— Что за вторая инициация?
— Выбор. С большой буквы. Скользящий должен сделать Выбор, чтоб превратиться в Мессию. Ну, терминологию можно придумать любую, мы просто воспользовались имеющимся в христианстве готовым словом. Мессия — это не библейский Спаситель, хотя и он в том числе, а более глубокое понимание термина. Тот, кто несет в мир Нечто, могущее повлиять на его судьбу. Человек, переворачивающий мир. Это может быть основатель религиозного или философского учения, завоеватель, политик, даже поэт или ученый. Но всегда — харизматичный лидер, за которым последуют миллионы, даже после его физической смерти. Кстати, не все мессии были скользящими, в смысле, обладали способностью скользить между мирами.
— Вы и это знаете?
— Конечно! — улыбнулся отец Михаил. — Ордену более двух тысяч лет. За это время мы много чего откопали. Но об этом еще поговорим, хочу вернуться к мессиям. Дело в том, что пока ты не стал им, Святой Дух защитит тебя, а пути этой сущности неисповедимы поистине! Мы довольно смутно представляем, кто или что это такое. Но сам посмотри, все попытки на тебя напасть терпят фиаско. В игру вступают высшие силы, и ты выходишь сухим из воды. Только ради всего святого, не провоцируй его! Не лезь на рожон, вдруг посчитает, что это и есть той Выбор! — глаза сидящего напротив старичка хитро блеснули, только так я понял, что он шутит.
— Мне непонятно. Если я такая посредственность, как же я буду великим харизматичным лидером?
Старичок хмыкнул.
— Какие твои годы! Станешь еще. Если захочешь. Неспроста же там — он ткнул пальцем вверх — решили, что это будешь именно ты. Кстати, насчет относительной безопасности скользящих — это моя личная догадка. Но сделал я ее на основе одной интересной книжицы, читанной мною много лет назад в далеком китайском монастыре. Мандарины и не догадываются, какие сокровища охраняют! Так что думаю, попытки убить тебя со стороны ордена все же последуют. Сам понимаешь, предсказать их результат невозможно. Но прошу тебя, не разноси в клочья этот город и эту страну, ладно?
Старик улыбнулся. Я тоже.
— Не буду. Обещаю!
— Теперь почему я здесь. Знаешь, скользящие делают Выбор. И тебе предстоит. Но я не хочу, чтоб на твой повлиял орден, его попытки убить тебя. Понимаешь?
Я отрицательно покачал головой.
— Ладно. Придется кое-что объяснить. Скажем так, орден за последние годы сильно изменился. Это частенько происходит с нашей организацией, как бы она не называлась. Но всегда это заканчивается фатально для государства и народа. К власти приходят люди, обладающие колдовской силой, но не обладающие достаточной ответственностью за эту силу. И они начинают погоню за властью ради власти, вмешиваясь в мирскую жизнь. А этого делать ни в коем случае нельзя.