В тени пророчества
Шрифт:
— Займись гранатами, у меня все под контролем.
Семен выматерился, но подполз к нам и крикнул:
— Санек, я в багажник, прикройте.
Тот кивнул, выдавая очередную короткую трель. Водитель полез к заветным гранатам. Я отполз чуть вперед, пропуская его. Блондинка была на мушке. Стояла во весь рост, чуть живая. Наверное, седых волос после сегодняшнего у нее прибавится. Тем временем из-за укрытия показалось несколько человек. Вначале двое здоровых, пригибаясь к земле, на руках вынесли раненую ведьму. Как только скрылись за углом, выскочил подстреленный мною боец, придерживая правой рукой левую, и повторил их маршрут.
«Я сделал что ты просила.»
«Спасибо.»
«Стой,
«Извини. Так не получится.»
Затем она медленно, спиной, отошла назад и прыгнула за безопасный угол. Вслед я выпустил три пули, скорее рефлекторно, точно зная, что не попаду.
— Ну что у тебя тут? Почему не стрелял?
— Обмен пленными.
Семен был за моей спиной, протягивая Саньку, уже сжимающему РПГ, первую гранату.
— Какими пленными? Мы ж никого не брали?
— Вам нужно было время? Я его дал. Остальное — мои проблемы!
— Ну даешь, пацан! — пожал плечами Семен. Я снова нажал на курок, не давая противникам высунуться из-за угла.
— Знач так, на счет три раскрой рот и зажми уши! — заорал мне Санек, вскидывая агрегат на плечо. Я кивнул.
— ТРИ!!! — крикнул Колян, отстреливающийся из автомата за троих. Санек нажал на спуск. Из трубы гранатомета назад, в сторону группы Златовласки, выскочила реактивная воздушная струя. Через долю секунды вперед полетело смертоносное нечто. Я едва успел зажать уши, как долбануло. Просто превосходно что мы сидели за бронированным автомобилем, пошатнувшимся, но погасившем взрывную волну. Но по ушам дало так, что будь здоров! Я обернулся. За моей спиной, чуть дальше, чем был раньше, полыхал «КАМАЗ». Кузов его покорежился и слетел. Сам он вообще в дыму и пламени мало напоминал гордость отечественного автопрома. Рядом что-то орал Санек, но я ничего не слышал. Тут Колян схватил меня за шкирку и втолкнул в машину, сам забрался следом и закрыл дверь. Мы оба упали в проходе. Я автоматически поправил Настину руку и бронежилет. Машина резко дернулась и помчалась. Я, как мог, схватился за ручку дверцы впереди себя, второй рукой накрывая свою ведьмочку. Резкое ускорение в несколько Саниных «жэ» сменилось грубым толчком и разворотом на девяносто градусов. Машина, протаранив легковушку, тоже развернутую взрывной волной, выскочила на Тверскую и свернула направо. Следом выехала вторая машина, но повернула в сторону Ленинградки.
Мы вырвались.
Наш броневик мчался по Тверской; мы орали и кричали от радости, обнимались, жали руки и радостно матерились.
Наша полоса оказалась пустынна, видно в той стороне перекрыли движение. Но встречных машин было много, пешеходов на тротуарах тоже великое множество — нормально для центра в это время суток. Нашим людям на все пофиг: и на перекрытое движение, и на раздающиеся вдали взрывы и стрельбу. Они вышли отдыхать и отрывались, чисто по-русски наплевав на все раздражающие факторы.
Машина набрала скорость и вылетела на Манежку. Стены и башни древнего Кремля величественно и с многовековым равнодушием взирали на букашек в покореженном броневике, несущихся мимо. Семен резко нажал на тормоза и выкрутил руль. Машина, прочертив по земле большую гиперболу задними колесами, аккуратно вписалась в поворот, попутно задев и развернув какой-то особо наглый небесно-голубой «Бентли». Еще один хозяин жизни, блин!
Семен вдавил педаль в пол, и вновь в наши тела вновь впились пресловутые «жэ». Машина дернулась и стремительно понеслась по Воздвиженке.
Я о ней мечтал всю жизнь. Наконец мои желанья сбылись.Заорал Санек.
Вот она! Вот она!Поддержали его Семен и Колян, оживленно жестикулируя. Их лица выражали безумную радостную ярость, какую можно увидеть на лицах футбольных фанов после гола любимой команды. Я почувствовал, что в произошедшем есть и моя, хоть и скромная, но лепта, и имею полное право петь наравне со всеми. И я подхватил:
Вся блестит и манит взгляд. На такой не грех отправиться в ад! Вот она! Вот она!Машина мчалась по Новому Арбату. Вокруг горели огни ночного города: казино, рестораны, элитные магазины. Сновали люди, машины. Это был Центр. Самое сердце Изумрудного Города. Сердце Империи. И мы, на изрешеченном пулями броневике, с автоматами и гранатометом в руках неслись по нему сквозь ночь, преследуемые сворой машин с сиренами и мигалками. Да, пожалуй, все мои недавние приключения этого стоили!
И днем, и ночью мы будем мчаться По черной полосе Слились воедино Два призрака шоссе! Я — король дороги! Я — король от Бога! В ад или рай Сама выбирай! Жить как все мне скучно. Мне и смерть игрушка. Скорость в крови! Удачу лови! Мы на лету срывали вечность А дорога шипела змеей! Тела светились, словно свечи В этой гонке такой неземной… Я — король дороги! Я — король от Бога! В ад или рай Сама выбирай! Жить как все мне скучно Мне и смерть игрушка Скорость в крови! Удачу лови!..Ливия, 10 000 лет назад
«Скорее, лошадка! Скорее! Не сдыхай, милая! Ну, давай, еще немного! Еще чуть-чуть! Вот, уже и ограда!»
Сати галопом влетел в ворота, чуть не сбив охранявших их родичей, и сразу помчался к стоящему немного на отшибе шатру учителя. Проезжая мимо дома, он увидел Тахру с сыном, приветливо и немного изумленно машущую ему.
— Любимая, прости! Мне некогда!
И поскакал дальше. Тахра лишь удивленно проводила его глазами. Душу охватила тревога.
— Учитель, учитель! Ты должен помочь!
Сати бухнулся с коня прямо на землю, ушибся, но не замечая боли резво вскочил и заковылял внутрь.
— Почему, учитель? — закричал Сати. Ярость бессилия все сильнее и сильнее овладевала им. Как же так? Так же не может быть!
— Не могу. Правда. Ничем не могу помочь.
— Но если ты выступишь на совете?