В тени Сфинкса (сборник НФ)
Шрифт:
Ух, каким злым становилось порой это Лидино хладнокровие, в поле действия которого он находился пять десятилетий. Куда девалось ее великодушие, с каким она минуту назад отдавала его современным девушкам?
— Мне нужно тебе все объяснить, Нильс! — взмолилась девушка, схватившись за старинную сумочку, висевшую у нее через плечо.
— Только ему? — спросила Лида.
— У меня нет от нее тайн, — сказал Нильс. — И потом — почему вы знаете только меня? Это же Лида, Лида Мэй!
Этот вопрос словно отрезвил Лиду, и она настойчиво сказала:
— Иди, Нильс! Мы уже не на корабле, тут у каждого есть право на тайну.
Нет, не великодушие руководило ею, когда она оставляла его
Нильс протянул девушке руку, та с радостным облегчением сразу же положила свои пальчики на его широкую ладонь, но он тут же отдернул ее, словно обожженный неожиданным теплом чужой женской плоти, и рука девушки резко опустилась вниз. Белочка взмыла на ближайшее дерево, Нильс виновато засмеялся.
— Извините меня, я все еще принимаю вас за какое-то изображение или видение. Но вы так похожи на одну Зину…
— Но я и есть Зина, Нильс!
— Ну хорошо-хорошо, пошли! Мне легче говорить на ходу.
И не ожидая ответа, он в привычном темпе зашагал по аллее. Даже еще быстрее, в надежде, что, как только девушка окажется у него за спиной, он перестанет ее видеть. Но Зина стояла у него перед глазами, точно такая же, как эта Зина, в каком-то отчаянии бежавшая сейчас за ним следом.
— Нильс, — со слезами взмолилась она. — Я так не могу. Пойми, это действительно очень важно!
Он добежал до уединенной скамейки. Когда девушка села рядом с ним, дыхание его уже успокоилось.
— Ну что же, начнем.
Запинаясь и чуть не плача она произнесла:
— Нильс, если… если ты меня уже не любишь… Если совсем меня забыл, скажи сразу… Но я видела, как…
Тот же голос задавал ему когда-то те же вопросы, и он боялся повернуть голову в ее сторону — все это было похоже на мистику.
— Ну что, закончим этот спектакль, а? Если хотите мне что-то объяснить, объясняйте!
Девушка зажала свои дрожащие маленькие ручки между коленками. Прежняя Зина в сильном волнении делала точно так же.
— Нильс, я и есть Зина. И я ждала, когда ты вернешься, потому что я все еще люблю тебя. Не перебивай, прошу тебя! Это так. Я клонинговая копия той Зины, которая когда-то… Ты, может быть. Знаешь, что такое клонинг? Это когда клетку, взятую у какого-то человека, можно оперативно пересадить в яйцеклетку женщины, и она родит точную копию этого человека.
Еще в его детстве клонинг широко использовался в животноводстве, но он не стал ее перебивать. Ее разъяснения подтверждали современность этой Зины. Прежняя никогда бы не стала ему объяснять то, что они проходили в начальной школе. И именно это и выдавало, каким древним он казался девушке.
— Ой, все напутала! — трогательно воскликнула Зина. — Ты же и так, конечно, знаешь, что такое клонинг, ведь и на звездолете вы имели с ним дело… Сколько раз я представляла себе эту встречу, тысячу раз ее репетировала, а вот запуталась. Просто не знаю, как…
— Клонинг запрещено применять к людям, — сказал он, как бы защищаясь и сразу же предугадав всю трагическую нелепость предстоящего. — И прежде, и теперь.
— Да, но ты же знаешь, Зина была врачом и дочь ее тоже. И они сделали это тайно с моей матерью, которая очень ее любила. Так моя мать родила свою прабабку, понимаешь? Но давай я включу ее послание.
Девушка достала из сумочки одно из миниатюрных чудес своего времени, положила его на скамейку, и аппарат сразу же заговорил немолодым немного хриплым голосом, в котором отчетливо слышались знакомые ему интонации.
— Нильс, когда ты услышишь снова мой голос, нас будет разделять не только проклятая звезда Бернарда, но и время. Я уже буду мертва, но я не нашла в себе сил уйти из этого мира, не оставив в нем своей любви к тебе. Слишком уж огромной она оказалась, Нильс, не по плечу мне. Потому-то я и совершила преступление — и по отношению к закону, и по отношению к девочке, которая вручит тебе мой голос, да, вероятно, и по отношению к тебе самому. Ведь ты имел право забыть меня, а я не имела права на тебя обижаться. Но ты и так достаточно отомстил мне, Нильс, я сама себя жестоко наказала за свою боязнь покинуть Землю. Час спустя после вашего старта я готова была броситься тебе вдогонку, но уже ничто не сможет тебя догнать, кроме тех нескольких слов, которые мне разрешили послать тебе вслед, чтобы ты узнал, как я раскаиваюсь. И всю свою жизнь я прожила, обратив взор к звезде, которая похитила мое счастье.
Нильс закрыл лицо руками и не видел, какой болью и страхом наполнились обращенные к нему глаза живой Зины.
— Нильс, не знаю, простил ли ты меня, — продолжал аппаратик после короткой паузы. — Но не с надеждой на прощение посылаю я тебе себя снова. Не во искупление нарушаю свою врачебную клятву. Это просто исповедь измученного женского сердца: ты будешь в полете около пятидесяти лет, две трети этого времени проведешь в анабиозе и сохранишь свою молодость и здоровье. На Земле пройдут столетия из-за чудовищной зависимости времени от пространства и скорости. Кого ты застанешь на Земле, Нильс? Этот вопрос задавала я себе в своей неизбывной муке. Кто согреет тебе душу в этом совершенно чужом тебе мире? Разве не имеет женщина естественного права носить платье, в котором она проводила своего любимого, чтобы встретить его в знакомой ему плоти. Прости меня, Нильс, если я снова совершила ошибку! На этот раз я уже прошу о прощении. Я посылаю тебе эту девочку и хочу только одного — чтобы ты был счастлив, когда возвратишься. И если я действительно совершила ошибку, не будь слишком жесток к моей копии, потому что она пронесет через века не только мой облик, но и мою ничем не искупаемую вину. Я люблю тебя, Нильс. Пусть это подарит тебе хоть немножко нового счастья на Земле.
Аппарат умолк. Не было привычного «прощай» или «до свидания». Может быть, поэтому Зина продолжала сидеть?
Нильс в отчаянии крутил прядь волос, пока боль не отрезвила его. За восемь лет, проведенных в ослепительном свете звезды Бернарда, он ни разу не испытал состояния такой безысходности. Он медленно встал, медленно обернулся.
— Это тебе, можешь его взять, — сказала девушка с отчаянием.
— А вы… помните ее?
— О нет, это же невозможно! Но то, что она сказала, — правда. Она была очень несчастна. Всю жизнь! А прожить из-за тебя старалась подольше. И замуж не вышла. Только родила дочь — от искусственного зачатия. Это была моя прабабка. Она и вырастила меня по ее завещанию вместе с моей мамой, которая… Я все знаю, все помню, потому что я — это она… Помню даже, как мы целовались там, у моря. Вот, у меня есть фильм, который мы сняли тогда, и все твои фильмы и фотографии. На них я вижу тебя и себя, не другую женщину, а себя!
Он грубо схватил ее руку, потянувшуюся было к старинной сумочке, но тут же испугался собственной грубости, ощутив ее нежную кисть. На него нашло какое-то наваждение, это было уже не в первый раз после возвращения из Космоса. Он не отрываясь смотрел на ее открытую шею, потом рванул ворот блузки; возле ключицы темнела бархатистая родинка. Да, клонинговая пересадка не забыла и родинки.
— Поцелуй меня, Нильс! — едва слышно прошептала девушка.
— Уходи! Сейчас же уходи!
Девушка заплакала. Плечики ее затряслись, словно от холода, — совсем как у Зины в тот вечер, когда она сообщила, что у нее нет сил отправиться вместе с ним в экспедицию.