В тени Сфинкса (сборник НФ)
Шрифт:
Катрин штопала рубашки внуков или сидела грустно, без дела, и размышляла. Или поглаживала несколько вещиц, хранимых ею с прежних времен. Шнурок, который Мельхиор часто носил вместо пояса, несколько бумажек, покрытых знаками (она принимала их за волшебные), и тот аппарат, что он всегда держал при себе. «Его свистулька», с улыбкой говорила она.
Катрин совсем состарилась, у нее появились правнуки. Однажды она застала свою дочь разбирающей старые вещи; та решала, что выбросить, а что оставить. Катрин сказала дочери, что эта коробка, или как ее там, — реликвия. Может быть, кусок украшения из часовни или из гроба какого-то святого.
А тем временем в округе появилось много крестьянских дворов. Деревни приблизились одна к другой. И везде с похвалой отзывались о потомстве Катрин. Считалось удачей взять в дом парня или девушку из ее семейства; на них можно было положиться, чем бы они ни занимались: крестьянским трудом или ткачеством, были они каменщиками, малярами или даже учителями.
Исключения случались и в этой семье. С течением времени они так разошлись по стране, что один не мог сказать точно, где другой. И поэтому никому не бросалось в глаза, когда кого-то из них охватывало беспокойство, не знавшее границ. Кто-то, допустим, тихо и мирно прожил полжизни в кругу семьи, занимаясь своим ремеслом. И вдруг, словно вспомнив давно забытое, он бросался на поиски чего-то. Оставлял родных, свое дело и исчезал в чужих краях. Жена плакала: ведь ссор между ними не было, они так ладно жили. Она повсюду искала его следы, но муж навсегда пропадал без вести…
Кто-то всю жизнь жил весело, его с удовольствием приглашали на свадьбы, ибо не было другого, умевшего бы так хорошо играть на лютне, так ловко плясать и громко петь. И вдруг ни с того, ни с сего он становился сначала молчаливым и грустным, а потом ожесточался, делался угрюмым, сидел часами, уставившись в угол.
Но такое случалось не часто. К тому же страна опять была густо населена, и потомки Мельхиора почти потеряли всякую связь друг с другом.
Однажды, несмотря на решительный запрет родителей, в амбар прокрался мальчишка. Здесь стоял сундук. Открывать его запрещалось: он был наполнен самыми разными приборами — реликвиями, которые переходили из поколения в поколение.
Поскольку ему грозила кара, мальчуган был заинтересован вдвойне и принялся рыться в сундуке. Он достал из него штуковину, напоминавшую раковину, и приложил ее к уху. И вдруг ему показалось, что он слышит дробь звуков, то высоких, то низких. Он удивился, прислушался снова, но — ничего.
Если эта штука давно не сломалась и кто-то ее найдет, она, быть может, зазвучит еще не раз.
12
Пер. изд.: Fialkowski К. Telefon wigilijny: Fantastyka, 1985
c Copyright by Konrad Fialkowski, Warszawa 1985. c перевод на русский язык, «Мир», 1987.
Он опустил монету не сразу. Тут был день и жаркое лето, как всегда в декабре. Сквозь рубашку он чувствовал солнце и легкий ветерок, набегавший с холмов. Их зелень казалась нездешней в этом краю, где из красной земли поднимались деревья с фиолетовыми цветами вместо листьев. Площадки для гольфа лежали внизу — ровные лужайки в долине. Телефон-автомат находился в нише
— Это ты? Как хорошо, что ты позвонил!
— Ты же знала, что я позвоню…
— Да. Я решила, что свечи на елке зажгу после твоего звонка.
— Уже стемнело?
— Стемнело, но звезд не видно…
— Знаешь, чего я хочу тебе пожелать?
— …Чтобы мы были вместе.
— Да.
— Ведь когда-нибудь ты приедешь…
— Приеду.
— …Опять был этот звонок.
— И что? Ты положила трубку, как я просил?
— Да… но не сразу. Думала, это ты.
— Что он говорил?
— Все то же. Что меня нет.
— Что еще?
— Что ни дома, ни города тоже нет.
— Я тебя так просил…
— Не могу я вешать трубку. А вдруг это ты? Знаешь, у нас тут снег, много снега. Он шел с утра, сейчас машины его разгребают, а деревья все белые…
Он услышал сигнал, поискал монету и не нашел.
— Сейчас перезвоню, — сказал он. — Ты подожди…
Он не знал, поняла она его или нет. Слышал только близкую тишину прерванного разговора. Он сунул руку в бумажник и там, где лежали банкноты, нащупал монету — ее хватило бы на все рождественские пожелания. Он опустил ее в щель и снова набрал двенадцать цифр. Линия какое-то время молчала, потом голос автомата сказал:
— …в этом городе такого номера не было…
Он положил трубку, монета выпала. В третий раз услышав все тот же ответ, он медленно и отчетливо попросил дежурного оператора.
— Меня не соединяют, — сказал он, когда тот отозвался.
— Наверно, такого номера не было.
— Но я только что разговаривал. Номер правильный.
— Вы уверены? Мы же не монтируем номеров, если их не было. Таковы правила.
— Знаю. Но вы все же проверьте… — он продиктовал номер своего телефона, адрес своего дома.
— Минутку, — сказал оператор. — Я справлюсь по старым телефонным книгам, а не у компьютера. Так будет вернее.
Он ждал. На долину надвигалась тень от холмов.
— Извините, — сказал минуту спустя оператор, — уж очень много бывших городов мы обслуживаем, разобраться действительно нелегко. Вы правы. Ваш номер нашелся. Адрес тоже сходится. Очевидно, неполадки в нашей системе. Разумеется, мы не включим в счет сегодняшний день.
— А как завтра?
— Завтра мы все исправим. Проба голоса у вас есть?
— Есть, — сказал он и подумал о пленке, которую она записала перед его отъездом.
— Вот и прекрасно. В крайнем случае мы восстановим по пробе. Конечно, без всякой доплаты. Вы непременно сможете позвонить домой перед Новым годом. А сегодня — счастливого вам рождества!
Пять дней прошло, а у меня даже щетина не выросла… Какой-то бредовый мир… Все внезапно оборвалось, даже звуки. Хоть бы какая-нибудь ящерка прошуршала в сухой траве. Но вокруг тишина, слышно только, как хрустят под моими башмаками зеленоватые хохолки растений, напомнивших мне хвощи доисторических времен…
13
Пер. изд.: Rodriguez E. F. El otro mundo: в сб. Cuentos cubanos de ciencia ficcion. Selection de Juan Carios Reloba. — Habana: Gente Nueva. c перевод на русский язык, «Мир», 1987.