В тенях
Шрифт:
Радужногривая пегаска, самая быстрая из всех пегасов, по ее же словам, а заодно и самая крикливая, набросившись, быстро, но неумело, связала меня и горделиво уронила на пол. Я не сопротивлялась. Зачем? Моя цель - убедить, что все случившиеся, всего лишь небольшое недоразумение, а вовсе не отмудохать всех несогласных. Последнее, по моему скромному мнению, вряд ли вообще возымеет хоть какой-нибудь эффект.
– Ну и зачем ты это сделала?
Как только щелкнул выключатель, я, не давая никому и слова вставить, с интересом поинтересовалась у довольной собой крылатой кобылки. И уже игривым тоном,
Фиолетовая единорожка после моих слов покраснела так, что еще немного, и об нее можно было бы спички зажигать. А у меня проснулся вполне естественный гастрономический интерес, но тут вмешалась у же полностью пришедшая в себя Пинки.
– Нет, нет, нет глупенькая!
– произнесло это розовое чудо, прыгая вокруг меня.
– Мы тебя связали, потому что ты вампир!
И подскочив ко мне, Пинки Пай уткнулась своей мордочкой в мою. Я только улыбнулась. Внезапно, глаза земнопони расширились, и отскочив, кобылка схватилась за голову.
– О нет!!! Ведь если ты вампир, то моя вечеринка абсолютно, абсолютно, абсолютно тебе не понравилась! А что если на моих прошлых вечеринках были и другие вампиры? Это же..хвфф...мпфффы!
Закончить фразу ей помешало заткнувшее ее рот копыто последней участницы нашего невольного кружка по интересам. Оранжевой земнопони в шляпе. М-м-м... Не помню как там ее зовут.
– Погодь-ка, Сахарок. Что важнее, я хочу знать, что она там с моим брательником делала.
– Произнесла сверлящая меня хмурым взглядом кобылка, и вправду похожая на того красного жеребца .
Я улыбнулась еще шире. Сестра собственница - это так мило!
– Ну, он такой большой и сильный жеребец, а я такая маленькая и слабая кобылка...
– чуть ли не промурлыкала я, сознательно дразня, еще больше насупившуюся от моих слов, земную.
– Вот я и решила утолить свой ОСОБЫЙ голод... Если, ты понимаешь, о каком голоде я говорю. И кстати, - шаловливо добавила я, - твой брат совсем не возражал.
Оранжевая едва не лопнула от злости от моих слов. Пинки, все так же что-то бормотала с заткнутым ртом, не обращая на происходящее. Рейнбоу сдавленно хрюкала от смеха, безуспешно пытаясь замаскировать его под кашель. И только Твайлайт не знала куда деть себя от стыда. Обожаю говорить правду, а потом смотреть, как окружающие сами теряются в своих заблуждениях!
– И вправду, Эйджей, - все еще давясь смехом, прохихикала радужная пегаска - ты к своему брату на целую милю ни кого не подпускаешь. А длительное воздержание, особенно для жеребцов, очень вредно. Хочешь, я, как твоя лучшая подруга, протяну БигМаку, так сказать, копыто помощи?
Земная посмотрела на нее так, словно Рейнбоу предложила ей саму принцессу Селестию продать грифонам за десять серебряных талантов.
– Знаешь, - медленно произнесла Эйджей, - хоть ты и моя подруга, но если я замечу, как ты ошиваешься возле брательника, то отлягаю твой круп так, что ты с месяц сидеть не сможешь. Мы, земнопони, не такие ветреные как вы, пегасы. И на первом месте у нас всегда семья, а не как у вас - промежность!
– Это и тебя касается!
– внезапно повернулась в мою сторону оранжевая кобылка.
– Застану в постели с Большим Макинтошем, без всяких шуток, - под венец пойдешь!
И, надвинув свою шляпу по самые глаза, она умолкла. В помещении повисла неловкая тишина.
– М-м-м... Девочки?
– первой нарушая гнетущую паузу, я привлекла к себе внимание находящихся здесь кобыл.
– Раз уж мы выяснили степень неприкосновенности того роскошного жеребца, то может быть вы меня уже развяжите, да я домой пойду?
– Да-да, конечно!
– все еще пунцовая от смущения, Твайлайт с огромным энтузиазмом откликнулась на мою просьбу, радуясь предоставленной возможности сменить тему. Рог единорожки засветился, веревки, которыми я была связана, тоже подернулись фиолетовым цветом, но тут вмешалась, некстати вернувшаяся из страны воображения, Пинки Пай. Клятая земнопони встала аккурат между мною и Спаркл, загораживая обзор.
– Нет, нет, нет! Стоит только нам ее развязать, - розовая сделала страшную мордочку и, подражая выдуманным вампирам из дешевых бульварных романов, провыла, - и она тут же выпьет всю нашу кровь!
Я закатила глаза. Земная реально уже достала! И похоже, что благодаря ей, все сейчас пойдет по второму кругу.
– Знаешь, - устало сказала я, - я не буду спрашивать, как ты, глядя на мои невинные заигрывания сумела сделала вывод о том, что я вампир. Но как ты объяснишь тот факт, - я кивнула на зашторенные окна, - что я пришла сюда под самым солнцепеком и не превратилась в кучку золы. Кровососы, знаешь ли, имеют досадную особенность превращаться на солнце в прах.
– Оки-доки-локи!
– не задумавшись даже на секунду, задорно произнесла Пинки, - Ты не стала пеплом потому, что выпила много крови. Всем же известно, что чем старше вампир и чем больше крови он выпил, тем меньше его жжет солнце!
Я медленно сморгнула. Не знаю, случайно или нет, но розововолосая попала в самую точку. В самом начале, когда я только обратилась, выход под солнце означал для меня весьма быстрый и крайне мучительный способ умереть. Но откуда она могла об этом узнать? В развлекательной литературе отклонение от образа каноных кровососов аудиторией не приветствовалось. Да не так уж и много было этих книг.
– Притянуто за уши.
– скептически отозвалась я, тем не менее потихоньку наполняясь определенными подозрениями по отношению к гиперактивной земнопони. В самом деле, смогла же она проигнорировать мою магию. А тут и вдруг такой вывод. Может, она тоже вампир?
– Тогда как тебе такое, мисс супер-дупер-скрытный-я-совсем-не-вампир?
Энтузиазму Пинки могла позавидовать вся кантерлотская стража. Серьезно, это бы им совсем не повредило.
Засунув копыто в свою пышную шевелюру, розовая достала из нее небольшой мешочек и, развязав горловину, высыпала все содержимое перед мной на пол.
– Ну, и что это было?
– после длинной паузы спросила я, устав разглядывать рассыпанные возле моей мордочки семечки.
– Семена карликовой тыквы.
– вместо Пинки, хмурым голосом отозвалась сестра моего несостоявшегося сегодняшнего завтрака. - По поверьям, кровосос не сможет удержаться, что бы не остановиться и не сосчитать их... Так, по крайней, мне рассказывала бабуля Смит.