В то давно минувшее лето...

Мартон Сандра

– Я не хочу, чтобы ты пресмыкался, – сказала она бесцветным голосом.

– Тогда почему ты ведешь себя таким образом? Когда-то мы кое-что значили друг для друга…

– Неужели? Я и забыла.

Он выдохнул что-то резкое и невнятное, а потом его рука крепко схватила ее за плечо и прижала к дверце.

– Ты – бессердечная ведьма, ты знаешь об этом?

Уитни почувствовала, как мурашки побежали по телу.

– Лучше отпусти меня, Алекс. Я не собираюсь мириться с таким обращением.

Его губы презрительно

скривились.

– Ведешь себя как настоящая леди – хозяйка усадьбы. – Он наклонился ближе к ней. – Но тебе придется кушать то, что я выберу. И мы оба прекрасно об этом знаем. – Злобная ухмылка сделала резкими черты его лица. – Что ты скажешь папочке, если с займом ничего не получится?

Она осторожно посмотрела на него.

– И что это должно означать?

– Ты очень смышленая леди. Сообрази сама.

– Но ты пообещал моему отцу, что дашь ему денег в долг!

Зубы его блеснули в быстрой усмешке.

– Одна поправочка. Я пообещал, что подумаю об этом.

– Давай, Алекс, не будем играть в эту игру. Ты сказал, что эта поездка даст тебе необходимую информацию, чтобы принять решение.

Он кивнул:

– Ага, именно это я и сказал, верно.

– Вот почему я поехала с тобой. Ты сказал, что я нужна тебе, чтобы… помочь.

– И ты помогла. – Голос его был тихим, почти ласковым. Она отодвинулась, когда он наклонился к ней ближе. Его рука слегка коснулась ее груди, когда он отстегивал ремень безопасности. – Ты мне оказала неоценимую помощь. Разве я этого не говорил тебе только что? – Она затаила дыхание, когда он провел указательным пальцем по щеке, а потом вокруг ее рта. – Мы действительно отлично сработались как одна команда, и я не могу этого не признать.

В его глазах было что-то такое, что пугало ее. Он был спокоен, очень спокоен, таким спокойным бывает море перед бурей. Стоя на скале над Хайна-Бич, Уитни однажды наблюдала, как растет цунами далеко в Тихом океане. Гигантская волна возносилась к небу с почти неестественной скоростью, но самым ужасающим было то, что океан перед ней был совершенно ровным и гладким, как будто он ждал, ждал…

Она заставила себя сохранять спокойствие.

– Ближе к делу, Алекс. Что тебе от меня нужно? Последовало молчание, а потом он кивнул головой.

– Это хороший вопрос, – сказал он тихо. – Ты уже спрашивала об этом на днях, помнишь? У меня не было ответа… тогда.

– Но теперь он у тебя есть. Он снова кивнул:

– Да. – Его взгляд следил за медленным движением пальца вокруг ее губ, потом он посмотрел ей прямо в глаза. – Сначала я думал, что хочу затащить тебя в свою постель.

Прямота его ответа заставила ее покраснеть. Она ударила его по руке.

– Скорее ад покроется льдом, чем это случится, – сказала она резко.

Брови Алекса приподнялись.

– Не спеши говорить то, о чем, возможно, здорово пожалеешь.

Уитни бросила на него уничтожающий взгляд.

– Нет, даже если я перестану тебя так сильно презирать, – прошептала она.

Он злорадно ухмыльнулся.

– Фигурально выражаясь, мне тебя не видать никогда. Но ведь я не из галантных кавалеров, если помнишь. Там, откуда я вышел, галантность – для сосунков.

– Если ты и в самом деле думаешь, что я буду спать с тобой просто для того, чтобы… если ты думаешь, что мой отец согласится на это…

Алекс тихо рассмеялся.

– Я не собираюсь спрашивать его разрешения, Уитни.

– Если бы он только предполагав… если бы он подумал…

Его рука скользнула к ее затылку.

– Ты ошибаешься, дорогая. – Он передвинулся, и неожиданно они оказались друг от друга на расстоянии вздоха. – Это никоим образом не касается Дж. Т. Тернера или, черт побери, займа, который ему нужен. Это между мной и тобой, Уитни. Это старый должок, и настало время уладить дело.

Он сделал быстрое движение и пригвоздил ее к сиденью прежде, чем она успела его остановить.

– Нет, – застонала она, извиваясь под ним. Но его рот уже накрыл ее губы. Его поцелуй был грубым, холодным, но она молча вытерпела его. Алекс отодвинулся и заглянул ей в лицо.

– Ответь мне, черт возьми!

– Я ненавижу тебя, – прошептала она. Он схватил ее за плечи и потряс.

– Ты слышишь меня? Я сказал: поцелуй меня!

– Нет! – Глаза ее наполнились слезами. – Нет, не буду. Есть же предел тому, что ты вправе требовать от людей.

Он нахмурился.

– Я помню время, когда ты жаждала моих объятий, – сказал он. – Я помню, вкус твоего тела был сладок, как запретный плод.

– Не надо, – прошептала она. – Я прошу тебя, не надо.

Алекс взял ее лицо в ладони.

– Скажи мне, что и ты это помнишь, – сказал он тихо.

– Нет, – Уитни отрицательно мотала головой, – не помню.

Он наклонился и поцеловал ее, нежно касаясь ее губ.

– Твои глаза как сапфиры, – прошептал он, и неожиданно слезы ушли, и она уступила.

– Алекс, – выдохнула она, и ее губы раскрылись ему навстречу.

Он издал стон, когда она положила руки ему на грудь.

– Да, – пробормотал он, – да, так. Дай мне вкусить тебя. Позволь…

Она тихо застонала, когда его рука нежно коснулась ее, очерчивая контур ее шеи, изгиб плеча, высокую линию груди.

– Скажи мне, что ты хочешь меня, – сказал он. – Дай мне услышать, как ты это скажешь.

– Алекс…

Его пальцы слегка касались ее груди, бутона набухшего соска, и она застонала и подняла руки навстречу ему, крепко обняв его за шею.

– Скажи мне, что хочешь меня так, как я хочу тебя.

Он снял ее руку со своей шеи и опустил ее между ними так, чтобы она смогла почувствовать силу его возбуждения.