В то давно минувшее лето...
Шрифт:
– Мне хотелось, чтобы оно подошло тебе, – сказал он тихо. – Я объяснил это ювелиру. Я сказал ему, что…
– …что ты хочешь что-то экстравагантное и впечатляющее. – «Неужели это действительно мой голос?» Она набрала побольше воздуха и подняла на него глаза. – Да, он угадал. И, даже если это вовсе не мой стиль, я уверена, что все поймут, какое оно дорогое.
Ее слова произвели именно то впечатление, на которое она рассчитывала. Алекс отшатнулся, как от удара. Его глаза, только что такие темные от желания,
– Если подумать, изумруды и бриллианты тоже бы сошли. Я оставлю карточку ювелира на столе в холле. Обменяй сапфиры на все, что пожелаешь. – Он бросил взгляд на часы и нахмурился. – Мне пора заняться делом. Ты не попросишь Перл принести мне кофе в библиотеку?
Карточка лежала там, где он сказал. Но Уитни не стала обменивать сапфировое ожерелье. Какой в этом прок, решила она: что ни взять взамен, это лишний раз докажет, что она – собственность Алекса. '
И все же в то утро она пошла в свою комнату, открыла бархатный футляр и долго смотрела на сапфиры. Их цвет был глубоким и естественным. Вот если бы… если бы только слова Алекса были такими же.
Когда он позвонил и передал, что приведет домой на обед гостей, которые приехали неожиданно, она все еще держала драгоценности в руке.
– Менеджер из моего лос-анджелесского офиса прилетел сюда пару дней назад со своей женой, и я их привезу сегодня вечером на обед. Это не создаст никаких проблем?
Его тон был безличным и вежливым, как будто он делал спешный заказ в хорошем ресторане, и Уитни ответила ему с такой же учтивостью.
И вот теперь, одетая в вечернее маленькое платье из черного шелка от Диора, которое подчеркивало линии ее тела, она, поколебавшись, вытащила сапфировое ожерелье из футляра, приложила его к шее и взглянула в зеркало.
Камни горели на темном шелке, как звезды на полуночном небе. Она сделала шаг вперед, чтобы увидеть свое отражение полностью – от уложенных дорогим парикмахером волос до кончиков туфель от Мод-Фризона, – и в горле у нее застрял комок. Она выглядела так, как и должна была выглядеть, – дорогим трофеем. Александра Барона.
Дрожащими руками она расстегнула ожерелье и положила его назад в футляр. Есть кое-что в этом мире, что не продается. Пришло время преподать Алексу этот урок.
Следующие три часа она была такой, какой хотел ее видеть Алекс, – очаровательной, любезной хозяйкой.
– А вот и моя жена! – воскликнул он, когда она вошла в гостиную. – Уитни, познакомься с Дональдсонами.
Он улыбался, протягивая к ней руку. Но его улыбка была фальшивой – она видела, как он посмотрел на ее шею, потом заметила, как сжались его губы, когда он понял, что она надела жемчуга Тернеров вместо его ожерелья.
– Привет, – сказала она любезно. Рука Алекса обвилась вокруг ее талии и осталась там, тяжелая, как камень. –
Вечер шел как по маслу – Дональдсоны были уроженцами Южной Калифорнии, и через мгновенье Глория Дональдсон уже болтала, как будто они знали друг друга много лет.
Но впервые Уитни пришлось принять несколько большее, чем обычно, участие в разговоре. Алекс, наоборот, был разговорчив менее обычного. Он наблюдал за ней.
Она подумала, что он сердится из-за сапфиров. Но он не выглядел сердитым. Он выглядел… он выглядел…
– …совершенно великолепно, Уитни. Вы должны дать мне рецепт.
Уитни заморгала и повернулась к гостье. Глория Дональдсон счастливо улыбалась.
– Простите, Глория. Какой рецепт?
– Заправки для салата. Это восхитительно, Я поняла, что там были кунжутные зернышки, но что еще? Имбирь?
Уитни улыбнулась.
– Думаю, что да.
– А главное блюдо! Удивительно! Меч-рыба, правда?
– На самом деле это был марлинь. Он называется а/у. Если понравилось, я спрошу у повара рецепт и пошлю его вам.
Глория, взглянула на своего мужа и закатила глаза.
– Только посмотри, Бэрри. Она прекрасна и талантлива – но и скромна тоже.
Бэрри Донатьдсон поморщился.
– Послушай, Глория…
– Вы можете доверять мне. – Глория хихикнула. – Я не скажу никому – за исключением Союза молодежи. Мы составляем поваренную книгу для нашей ежегодной благотворительной ярмарки, и я не сомневаюсь, что им хотелось бы сунуть нос в список ингредиентов маринада для этого марлиня.
– Я и в самом деле не знаю. Но я спрошу у повара…
– Вы хотите сказать, что это не ваш рецепт?
– Мой? – Уитни покачала головой. – Нет. Почему вы подумали…
Глория Дональдсон заерзала на стуле от неловкости.
– Господи! Простите. Просто Алекс так много о вас рассказывал…
Уитни уставилась на женщину. – Обо мне?
– Ну конечно. Он так гордится вашим бизнесом в сфере общественного питания – как вы начинали с нуля, как вы все создали своими руками. Я просто подумала – я хотела сказать, я просто…
Уитни посмотрела через стол. Лицо Алекса было невозмутимым, он держал бокал с вином и разглядывал его, как будто хотел найти там какой-то секрет.
– Неужели он рассказывал вам? – спросила она тихо.
Глория улыбнулась.
– Почему это мужчины никогда не ставят своих жен в известность ^ том, что они о них говорят? Не то чтобы я жаловалась. Бэрри – настоящий романтик. – Она одарила своего мужа улыбкой. – Вот почему он взял меня с собой в эту поездку. Из-за нашей годовщины.
Уитни отвела взгляд от Алекса.
– Как… как мило.
– Угу. Теперь мы женаты вот уже два года. А вы? Ее муж вздохнул.
– Глория, ради Бога, они же – молодожены.