В то давно минувшее лето...

Мартон Сандра

Теперь, все еще не прерывая молчания, они сидели на заднем сиденье такси в разных углах. Куда и зачем она едет?

Уитни вздохнула. Это какое-то сумасшествие, пора кому-нибудь из них положить этому конец. Как только они с Алексом войдут в дом…

Она посмотрела в окно и увидела, что машина въехала на пешеходную дорожку на Русском Холме прямо напротив низкого белого дома.

Алекс натянуто ей улыбнулся.

– Приехали, – сказал он. Она облизнула губы.

– Алекс… может, мы попросим шофера…

– Прости, что перебиваю тебя. Но моя встреча

назначена через полчаса..« – Он залез в карман и протянул ей медный ключ. – Чувствуй себя как дома. Я заранее позвонил своей экономке – она пообещала забежать пораньше и загрузить холодильник всем необходимым.

– Ты хочешь сказать, что даже не войдешь? Он покачал головой.

– Боюсь, что не успею.

– Но… когда же ты вернешься?

– В десять или одиннадцать. Еще не уверен. – Он поправил манжету и посмотрел на часы. – Уитни, я опаздываю.

– Да. Но… но… – Она выдохнула. Сейчас не время для долгих объяснений. Хорошо, это подождет, конечно же, это может подождать еще несколько часов.

Алекс потянулся через нее, чтобы открыть дверцу.

– Может, ты попозже возьмешь такси и проедешься вдоль Юнионсквер? Я позвоню в «Магнин» и скажу, что ты пользуешься моим счетом.

Она покачала головой и ступила на тротуар.

– Спасибо, но… Он взял ее за руку.

– Ты останешься здесь, пока я не вернусь. Были ли эти тихие слова приказанием или просьбой? Не важно – она подождет. Ведь она некоторым образом ему обязана.

Она кивнула. Он испытующе посмотрел ей в глаза и только после этого отпустил ее руку и откинулся на сиденье.

– Отель «Марк Хопкинс», – сказал он шоферу, и такси вырулило на мостовую.

Уитни часто хотелось узнать, как жил Алекс в Сан-Франциско. Она знала, что его офис находится на Калифорния-стрит и что у него есть дом на Русском Холме. Но дом туманно рисовался в ее воображении. Единственно, в чем она была твердо уверена, – что дом обставлен скорее аскетически, чем красиво, и отличается тем особым шиком, который придала ему рука профессионального декоратора высшего класса.

Но она ошиблась. В этом очаровательном, залитом солнцем доме, не было ничего шикарного или аскетического. Он был удобный, уютный и носил безошибочный отпечаток своего владельца.

Медленно прохаживаясь по комнатам, она сначала чувствовала себя незваным гостем. Но через некоторое время она начала с интересом разглядывать обстановку. У нее возникло чувство, будто она видит незнакомого Алекса, без всего наносного, нарочитого.

И это было захватывающее зрелище.

Он жил не только бизнесом. Это удивило ее – она почему-то думала, что он из тех людей, которые посвящают работе все двадцать четыре часа в сутки.

Но нет. В холле стоял приоткрытый шкаф. Внутри его на полке она увидела теннисные ракетки, а внизу стояли лыжные ботинки.

И самое удивительное – он коллекционировал картины, в основном абстрактные, яркие вспышки красок, которые слепили глаза и поднимали настроение. Уитни вгляделась в подписи на холстах. Некоторые из них были знакомы, другие ни о чем

ей не говорили. Было ясно, что Алекс покупал картины, потому что они ему нравились, а не из-за того, что они представляли собой какую-то ценность.

Она медленно вошла в комнату в конце коридора. Его кабинет, поняла она, прошлась по комнате, машинально дотронувшись до полированной поверхности орехового письменного стола и покрытого черной кожей массивного кресла, которое стояло за ним. На столе она увидела причудливую металлическую скульптуру, представляющую собой несколько серебряных шариков, подвешенных на тонких серебряных нитях к балансирам. Улыбка осветила ее лицо, она коснулась первого шарика, заставляя двигаться все остальные каждый в своем ритме. Невероятно, но точно такая же игрушка для взрослых стояла на столе в ее офисе в Лос-Анджелесе.

Она вышла из кабинета и пошла в гостиную, где на стеклянных полках стояло собрание маленьких фигурок. Не удивительно, что Алекс посмеялся над примитивными статуэтками Дж. Т., – его коллекция была намного интересней. Уитни узнала некоторые фигурки – терракотовых богинь доколумбовой эпохи, первобытных охотников из слоновой кости и мыльного камня, явно до Всемирного потопа. О происхождении остальных она могла только догадываться – этрусские или римские, а возможно, классические греческие.

Кроме того, там была стереосистема – сложный агрегат из аудиоаппаратуры и микрофонов, который стоял на полках вместе с кассетами и компакт-дисками. Она улыбнулась, когда увидела, что его музыкальные вкусы распространялись от Майлза Дэвисатти «Роллинг Стоунз» до Верди и Дебюсси. Когда они разговаривали о музыке много лет назад, выяснилось, что музыкальные вкусы Алекса были еще более эклектичные, чем ее собственные.

«По крайней мере в этом отношении он был честен», – подумала она, вынимая из футляра диск «Четыре времени года». Он не лгал, чтобы пустить пыль в глаза впечатлительной молоденькой девчонке. И отчего-то ей это было приятно.

Она поставила диск в проигрыватель и нажала кнопку. Ласковые звуки Вивальди заполнили пространство, и она снова вышла в холл.

Кухня была без единого пятнышка и оборудована всевозможными приспособлениями и аппаратами. Уитни заглянула в холодильник. Да, экономка точно побывала тут. Готовит ему эта женщина или он заказывает обеды? – подумала она. Уитни улыбнулась: если в этом доме и была комната, не носившая на себе отпечатка мужчины, то это кухня.

Подойдя к лестнице, она заколебалась, а потом, поглубже вздохнув для храбрости, пошла наверх. Она уже все осмотрела на нижнем этаже, уговаривала себя Уитни, она просто быстренько заглянет в верхние комнаты и тут же спустится в кабинет, найдет что-нибудь почитать и устроится в кресле в гостиной ждать Алекса.

Наверху было всего две спальни. Одна, сразу было видно, служила комнатой для гостей. Другая принадлежала Алексу.

Она долго стояла в дверях, потом наконец медленно переступила порог, остановилась и позволила тишине комнаты окружить себя.