В топях
Шрифт:
Меняю тактику — теперь пробую дотянуться до хлеба, что оставлен в седельных сумках. Получается, но автоматически встаёт вопрос — что делать дальше? Распылить его и атаковать Байса? Так, его наверняка прикроют артефакты. Как ни крути — физический урон ему нанести, скорее всего не получится, мои снаряды слепленные из теста просто не доберутся до его плоти. Пытаясь выиграть время на раздумье, продолжаю разговор.
— Надеешься прикончить Рэна одним ритуалом?
Толстяк, только что запустивший нотную связку, которая сформировала в центре комнаты небольшой бассейн, с деланной печалью качает головой.
— Убить
Посмеиваясь, поворачивается ко мне.
— Хочешь узнать, к чему именно приведёт ритуал?
Со стороны входа в помещение, слышится скрежечущий голос Железяки.
— Вы проявили неоднократное неуважение к императору. Вынужден предупредить, что если это продолжится, я буду вынужден заставить вас следовать этикету.
На лице Байса появляется лёгкое удивление.
— Какой интеллектуальный кусок металла. Балуешь ты своих механоидов, Кирнес. Или как там тебя звать на самом деле. Но ничего — скоро вся твоя банда отправится на тот свет.
Собираюсь ответить, но на этот раз голос подаёт Микка.
— Ты сдохнешь за это, жирный гхаргов выродок! Я сама вырву твоё сердце!
Пузан заливается смехом, а стены комнаты ещё раз мерцают светом.
— Теперь твои глуповатые солдаты больше не могут говорить, парень. Кстати, одобряю выбор — сразу две девушки в ближней охране, это ловкий ход. Трахаешь их вместе или по очереди?
Вижу, как рука толстяка тянется к поясу и спешно напоминаю.
— Ты собирался рассказать, что именно сделает ритуал, помнишь? Как вы собираетесь убить Рэна?
Жирные пальцы останавливаются в воздухе и Байс разворачивается ко мне.
— Какая любознательная жертва.
Пожевав губы, продолжает.
— Но раз ты умрёшь ради этого, так и быть — поболтаем ещё немного. У Схэсса был артефакт — весьма занятная вещица, в которой он запечатывал часть силы собственных детей. Он же поглощал разум только одного потомка, в которого вселялся — с остальными тоже нужно было что-то делать. А старик, надо признать был плодовит и любил поиметь девиц с милым личиком. Со временем, этот хитрозадый рицер приноровился использовать артефакт для самых разных вещей. И пал он только по той причине, что его главное сокровище подорвали перед тем, как атаковать самого императора.
Пока он говорит — пытаюсь понять, как именно стоит действовать. Любая видимая атака на противника сразу отпадает. Как вариант — можно попробовать подвести к нему хлеб, расщеплённый на молекулы. Но у меня есть подозрения, что даже в таком случае, его защита сработает. Мозг работает в форсированном режиме и где-то на середине его речи я понимаю, что после относительно мощного всплеска света, на стенах остались светиться лишь начерченные глефсом руны. Видимо, это и есть схема заклинания. При разрушении которой, его действие, по идее должно прекратиться.
Принимаюсь расщеплять тесто на молекулы, загоняя их в каменную кладку и одновременно продолжаю беседу, пытаясь отвлечь толстяка.
— Зачем ты всё это рассказываешь? Какой прок от уничтоженного артефакта, которого уже нет?
Тот машет головой, от чего щёки колышатся, продолжая движение.
— Такую дрянь
С трудом удерживая концентрацию, работаю с тестом дальше, при этом формулируя следующий вопрос.
— Значит осколки артефакта унёс ураган, разбросав по континенту? И теперь вы хотите их найти? Зачем?
Толстяк аж похрюкивает от смеха. Уперев руки в бока, несколько секунд насмешливо смотрит на меня.
— Мы соберём все части вместе, подтянем к ним старика Схэсса и ударим его же оружием. А для отвлечения внимания, превратим жителей западных провинций в кровожадных тварей, что двинутся на восток. Пока они будут рвать Норкрум на части, заставив всех напрячься, наши люди спокойно достанут всё нужное.
Обернувшись, проходится взглядом по рунам и ксотам, изображённым на полу.
— Я рассматривал разные варианты — включая тот, где ты согласишься принести в жертву одного из соратников, чтобы вернуть к жизни свою тупую суку. Но, как выяснилось, у тебя нет зубов, парень, так что всё оказалось куда проще, чем казалось. Но она всё равно оживёт — заклинания связаны. Правда, потом мне придётся её прикончить. Разве что, побалуюсь напоследок — говорят, вернувшиеся из посмертия, весьма горячо проявляют свой нрав.
Закончив говорить, хватает за руку Джойла и тащит его к бассейну. Пробую затормозить пузана, задавая вопросы, но тот прекращает реагировать, решив перейти к делу. Вижу, как в воздухе мелькают ноты, а лезвие хьярка проходится по руке парня. На полу один за другим вспыхивают магические символы — заклинание начало работать.
Бросив попытки отвлечь толстяка, сосредотачиваюсь на управлении хлебом — я уже подвёл к внутренней части стены немалое количество теста, но для задуманного требуется ещё больше. Удерживать под контролем такой объём материала, да ещё и в молекулярном состоянии — не самая простая задача.
Около бассейна, в который подручный Палача сливает кровь, кричит от боли Джойл и я понимаю, что времени у меня не так много. Не знаю, сколько именно должна длиться пытка, но по моему опыту, Байс может прерваться в любой момент, счёв, что выдавленной из здоровяка энергии уже достаточно. Подвожу к стене ещё одну партию теста расщеплённую на молекулы и приступаю к финальному этапу — проталкиваю молекулы в камень кладки, подводя их к самым магическим символам. Ключевой момент — не соприкоснуться с ними раньше времени. Не факт, что толстяк почувствует это, но рисковать не хочется. Стараюсь собрать весь хлеб с внутренней стороны поверхности камня, на котором изображены руны. В какой-то момент осознаю, что от напряжения почти ничего не вижу — перед глазами только размытое тёмное пятно, мозг полностью переключился на работу с материалом.