В трёх шагах от идеала
Шрифт:
Два берега соединял мостик, за рекой возвышались сказочные строения, в основном теремки, окружающие, заброшенный с виду замок. Даже с такого расстояния было видно, что между домов никто не ходит, возможно, все сидели внутри. Первая мысль – добраться до домов, найти там людей и спросить, где она оказалась.
Но прежде, любительница животных не удержалась и подошла к пандочкам, которые, в отличие от мамы-панды, были весьма активными и тут же окружили её. Один, самый любопытный малыш, стоял на задних лапках, опираясь на Сашину ногу, и подпрыгивал, пытаясь забраться выше.
–
От умиления, – а ничего кроме этого чувства Саша не испытала, – не удалось сдержать давно уже подбиравшиеся слёзы. Растроганная девушка тут же взяла малыша на руки и предоставила ему все необходимые обнимашки. Она готова была почувствовать звериный запах, но чёрно-белое чудо пахло лишь свежескошенной травой. Мама-панда даже не обратила на Сашу внимание, а остальные детёныши тут же разбежались, каждый по своим делам.
– А теперь нам надо идти дальше, времени мало, – произнёс малыш. – Ты, главное, смотри внимательно по сторонам и всё поймёшь, а я подскажу дорогу. Причём самую короткую, ведь я-то тебя хорошо знаю.
– У меня к тебе столько вопросов… Но раз времени мало, то задам только один, – поправилась Саша, увидев недовольную мордочку пандочки, во взгляде которого, в прямом смысле, читалось, что они спешат. – Кто ты?
– Ты меня знаешь, но не помнишь. Я всегда с тобой, хоть ты этого и не понимаешь. Всё, что ты делаешь – ты делаешь либо ради меня, либо вопреки мне. Потом поймёшь. Там левее тропинка, вниз по холму, через небольшой сад, иди по ней.
– А не лучше ли перейти мост и найти людей? – аккуратно спросила Саша.
– Ты тут единственный человек, внутри домов ты обнаружишь лишь различную знакомую, заброшенную обстановку, из твоей прошлой жизни. Хозяйка каждого из них – ты, а так как ты здесь, то никого там не найдёшь, – ответил ей малыш, с одной стороны объясняя, с его точки зрения, очевидное, а с другой ещё больше путая Сашу.
– А что тогда в замке? – полюбопытствовала девушка.
Обычный, казалось бы, вопрос произвёл неожиданный эффект – испугал малыша.
– В замок идти не советую, там страшно. Ты можешь, конечно, пойти, но без меня, – упрямо заявил зверёк, с которым невольной путешественнице не хотелось расставаться, потому пришлось послушаться.
А затем пандёныш добавил:
– Да и зачем нам туда, ты гораздо раньше догадаешься обо всём, я знаю.
– Раз ты такой умный и всё знаешь, может просто скажешь, где мы? – слегка рассердившись, но без надежды на ответ, спросила Саша.
– Знаю, – с нескрываемой гордостью в голосе, произнёс малыш. – Но понять тебе всё равно придётся самой, – будто ставя точку на обсуждаемой теме, заявил он.
Дальше путники шли не разговаривая. Было очень приятно и спокойно вот так просто и молча идти с животинкой на руках. Спустившись с холма и повернув налево, Саша сразу увидела нужную тропинку, вдоль которой по обе стороны стояли разномастные фигуры. Одна изображала трудящегося гнома, другая – взлетающих бабочек, третья – грызущего морковь зайца, и всё в таком духе. Подобные скульптурки можно найти в любом садовом
К одной из скульптур Александра всё-таки решилась прикоснуться. Фигурка изображала девочку-ангела, в окружение разных маленьких птичек. Взглянув на неё, Саша увидела, как птички, словно дразня ангелочка, кружатся вокруг, а сам божий посланник, имевший видимо ещё неокрепшие крылья, всё пытался взлететь, но постоянно падал. Когда девушка дотронулась до взлетающей фигурки, то услышала голос своей бабушки:
– Если во сне летаешь – значит растёшь.
Саша быстро отдёрнула руку и больше ни к одной скульптуре не прикасалась. Дело в том, что из всей семьи, бабушка была Александре ближе всего по духу и умерла не очень давно, так что любое напоминание об этой потере приносило лишь горечь и беспокойство, а не ностальгию. Стараясь поскорее выбросить тяжёлые мысли из головы, Саша ускорила шаг.
Чем дальше девушка уходила, тем более знакомым казалось ей это место, хотя Саша точно знала, что никогда здесь не бывала. Садик, в который путница вышла метров через двести, представлял собой множество, ничем не разделённых, но при этом не перемешивающихся, сценок из детских сказок, многие из которых Саша уже и не помнила. Например, живые соломинка, лапоть и какой-то шар отдалённо были знакомыми персонажами, но вспомнить, что это за сказка, не удавалось. Чем глубже в сад она уходила, тем более узнаваемыми становились сказки. Так, в одном из прудиков, плавал гадкий утёнок, каждые пять секунд превращающийся в прекрасного лебедя и обратно. А на ветке дерева сидела ворона с куском сыра, снизу на лакомство жадно поглядывала проворная лиса, гуляющая под деревом. Тут же рос огромный гриб, под которым собралось несколько зверей.
У всех этих сказок было что-то очевидно общее, до чего Саша никак не могла додуматься. Но эту мысль она быстро отогнала, так как впереди показалось нечто странное, даже для такого волшебного места. Последние две сказки: «Буратино» и «Чиполлино», как каменные львы перед мостом, обрамляли тяжёлую деревянную дверь, встроенную в скалу, уходившую далеко в небо и как бы приглашали девушку зайти.
– Тебе туда. А я зайти не смогу, но я буду с тобой. Обними меня покрепче и знай, мы не прощаемся, – знакомым на этот раз, хоть и прежним голосом, произнёс зверёк.
Саша сделала так, как сказал пушистый спутник, однако объятие не продлилось и секунду. Малыш стал дымкой в форме детёныша панды, сквозь которую руки быстро прошли, как сквозь тёплый пар. Сама же дымка задержалась в воздухе на пару мгновений, а затем проникла девушке в центр груди, видимо в сердце, а оттуда тепло, радость, лёгкость и беззаботность распространились по всему её телу.
Не ожидая больше ничего плохого, не боясь и, даже с неким азартом, похожим на те эмоции, которые испытываешь в утро дня рождения, Саша быстро открыла дверь. Та поддалась без деланной важности, лишь с лёгким недовольным скрипом.