В трущобах Индии
Шрифт:
— Ну? Ради Бога!
— Ну… с этой минуты о них ничего больше неизвестно.
— Но это невозможно! — воскликнул Сердар. — Они должны были приехать к тебе еще вчера.
— Нет! Иначе сын мой проводил бы их сюда.
— Но как же ты знаешь?
— Спокойствие, Сердар, спокойствие! Выслушай меня сначала, а затем будешь возражать, хотя несравненно лучше, если ты вместо возражений подумаешь, что тебе предпринять. Я сказал, что о них никто и ничего больше не слышал потому, что они не явились в назначенный день. Обеспокоенный их отсутствием, я пошел им навстречу и дошел до самого Бомбея, но нигде не встретил их. Тогда я поспешил назад с несколькими членами общества «Духов Вод»; мы обыскали дорогу по всем направлениям, спрашивали жителей, с которыми встречались, но не могли узнать, что с ними случилось. Я разделил все пространство между своими товарищами, чтобы они продолжали поиски, а сам поспешил сюда.
Несчастный Сердар ломал руки от отчаяния и то и дело повторял:
— А я-то, я был в отсутствии! Ах! Будь проклято это путешествие!.. Да буду я проклят за то, что не был там, чтобы помочь им, защитить!..
— Успокойся, Сердар, — сказал Анандраен отрывистым и повелительным тоном. — Теперь некогда горевать, надо действовать.
— Ты прав, извини меня! Я не могу рассуждать, я действую, как сумасшедший! Я успокоюсь… да, я… О! Горе тому, кто задумал поставить им западню!.. Нет такой ужасной пытки, нет такой медленной смерти…
— Сердар, мы просим тебя, все мы, твои друзья, не допускай себя до таких взрывов гнева, которые лишают тебя способности рассуждать и мешают нам хладнокровно обсудить дело и найти средство выйти из трудного положения.
— Да, вы мои друзья… я вас слушаю; видите, я спокоен теперь…
Но поступки несчастного не согласовались с его словами; он, как безумный, вцепился ногтями в свое тело и рвал на себе волосы… Но это был кризис и надо было дать ему пройти. После целого потока слез, рыданий, вскрикиваний он сделался снова тем же энергичным человеком, каким его знали.
— Довольно. Поговорим теперь, — сказал он мрачным тоном. — Если они умерли, я буду жить, чтобы отомстить за них.
— И мы с тобой, Сердар! — крикнули хором присутствующие.
Анандраен принадлежал к числу самых важных членов тайного общества «Духов Вод», которое представляет собою не романтическую выдумку, а существует действительно в Индии и существовало в течение многих веков подряд. Начало свое оно ведет с первых времен мусульманского владычества и было устроено с целью защитить народ от лихоимства завоевателей. Только благодаря этому обществу могли Нана-Сагиб и Сердар подготовить великое восстание, которое едва не уничтожило английского владычества; благодаря ему также мог Нана-Сагиб до сих пор еще укрываться от поисков англичан. Всем известен тот бесспорный исторический факт, что принца этого не могли найти, что он бежал, унося с собой скипетр императоров Дели, и живет в неведомом никому уголке далекого Востока под покровительством этого могущественного общества.
Анандраен был человек спокойный, хладнокровный, который, на основании давнего знакомства с Сердаром, мог говорить с ним таким языком, каким никто из окружающих его не осмелился бы с ним говорить.
— Сердар, — сказал индус, видя, что тот успокоился, — я исполнил свой долг и должен вернуться к моему посту, но сначала хочу высказать тебе свое мнение об этом печальном для нас происшествии. Твои родные похищены тугами, с этой стороны не может быть никакого сомнения; тебе, я думаю, только чудом удастся найти их и явиться туда вовремя, чтобы спасти их. Я говорю не для того, чтобы лишить тебя мужества, а хочу, чтобы ты употребил все свои усилия и собрал все силы своего ума, всю энергию своей воли, ибо великая пуджа, или праздник душителей, будет через три дня, и все пленники, которых они забрали несколько месяцев тому назад, будут зарезаны на алтаре богини Кали по случаю этого торжества. На этот раз они так сумели скрыть свои следы, что мы никак не могли узнать места, назначенного для исполнения их кровавых таинств, а между тем я пустил в ход своих самых искусных людей. Мне остается одна только надежда. Если Рудра приехал из Бегара, где он живет и куда я послал нарочно за ним, он, может быть, успеет там, где другие потерпели неудачу. Это самый удивительный человек на свете; ты знал его во время войны за независимость и видел его на деле. Если он у меня, я сейчас пришлю его к тебе.
— Благодарю тебя, Анандраен, — отвечал Сердар, который слушал последнего, не прерывая его, — благодарю, что ты не скрыл от меня ужасной истины. Мы с друзьями постараемся по возможности скорее составить план кампании; нельзя же ехать наудачу, несмотря даже на неотложную спешность дела, но через час мы будем во всяком случае в дороге.
— Спускайтесь по Слоновой горе, это самый долгий, может быть, зато самый легкий путь сюда; я указал его Рудре на тот случай, если бы он вздумал явиться сюда в Нухурмур. Я очень удивлен, что его нет до сих пор. Салам, Сердар, и да хранят тебя боги!
— Я пришлю кого-нибудь на его место. Не беспокойся, впрочем, одни только туги могут задумать что-нибудь против него, но они не посмеют показаться сюда.
— Не беспокойся обо мне, — сказал принц, присутствовавший при этом разговоре, — я слишком многим обязан тебе, мой друг, чтобы не сочувствовать твоему горю. Иди спасай своих родных, со мной может случиться лишь то, что угодно небу.
VI
Не успел уйти Анандраен, как тотчас же началось горячее поспешное совещание, — без излишних и праздных споров; все находились в крайне лихорадочном возбуждении, каждый понимал трудность предприятия после серьезных слов, сказанных начальником поста на Вейлоре.
— Туги должны были иметь какое-нибудь основание, — начал Сердар, — чтобы оставить развалины Карли, где они могли выдержать продолжительную атаку, но где их легко было открыть. В то время, как все думали, что они находятся там, они были в другом месте, в каком-нибудь мрачном убежище среди чащи леса, и занимались там приготовлениями к празднеству, куда затем из предосторожности и отправились в последнюю минуту.
— Да ушли ли они из этих развалин? — сказал Барбассон. — Они тянутся на громадное пространство и с самыми разнообразными разветвлениями; туги могли вернуться обратно через какое-нибудь место, выходящее в лес, сделав предварительно вид, что совсем покидают развалины.
— Это необходимо проверить, — отвечал Сердар. — Не думаю, во всяком случае, чтобы они ушли далеко. Их более двухсот человек, не считая женщин и детей, а такая толпа не может ведь не оставить после себя следов. Если бы Анандраен не заверил меня, что он послал на поиски своих самых ловких ищеек, я бы ни за что не поверил, чтобы их не могли найти в течение целых четырех дней.
— Позвольте мне сказать слово, Сердар! — вмешался снова Барбассон.
— Говорите, мой друг! Мы научились ценить справедливость ваших слов.
— Я буду по возможности краток, — отвечал провансалец, — позвольте мне только высказать несколько соображений, я всегда придерживаюсь логических выводов. В нашем распоряжении три дня: это мало и в то же время много. Вы сейчас увидите почему. Я желаю установить тот факт, что время, потраченное на обсуждение, не только не потеряно, но, напротив, употреблено с величайшею пользою, ибо от нашего решения, принятого твердо и быстро исполненного, зависит успех нашего предприятия. Родные ваши покинули Бомбей четыре дня тому назад, ровно двадцать четыре часа после того, как корреспондент этого города уведомил Анандраена об их отъезде. Последний тотчас же отправился к ним навстречу, то есть уехал из Вейлора в то время, как путешественники двинулись в путь; он должен был встретить их почти на половине дороги, то есть у развалин Карли. Но он никого не встретил и дошел до самого Бомбея. Это указывает яснее ясного, что родные ваши исчезли в первый же день своего отъезда и что туги, совершив это похищение, не выказывают больше признаков жизни. Подумайте: в этом случае им оставалось всего несколько часов, чтобы оставить эту местность и перекочевать в другую. Если же они действительно уехали, как же случилось, что Анандраен и его люди не встретили их, несмотря на то, что два раза в один и тот же день избороздили одну и ту же дорогу, а после них исколесили всю местность посланные общества «Духов Вод»? Я считаю физически невозможным, чтобы Кишная и его приверженцы могли сделать хотя бы один шаг и не быть встреченными, если вспомнить при этом, что местность заселена как с одной, так и с другой стороны развалин. Ручаюсь собственной головой и головой почтенного Барбассона-отца — провансалец ни при каких обстоятельствах жизни не мог отказаться от шуток и всегда разнообразил ими свою речь, — да, я ручаюсь двумя этими благородными головами, что туги набросились на караван, затащили его в подземелье Карли и затем уничтожили свои шалаши, избушки и палатки, устроенные кругом храмов, чтобы заставить всех думать, будто они ушли. Это самое простое, что они могли сделать, потому что жить постоянно в уединенной местности они не могут и должны вернуться в деревню после празднования своих мистерий… Я сказал и не прибавлю больше ни единого слова, потому что, видите ли, логика — вот главное!