В ту же реку
Шрифт:
– Слышал, ищешь сменять финку? Махнём на часы?
Ого, как быстро слухи пошли, ещё только начало дня. Вроде поделился лишь с двумя приятелями, а уже разнеслось по всей школе.
– Федь, зачем мне часы? Будут нужны, пойду в магазин и куплю, их там десять видов на любой вкус. А финка, это... финка!
Ребята со мной согласились, что менять финку на часы глупость несусветная и на каждой перемене стали предлагать варианты. Давали даже пневматическую винтовку, правда сломанную, но я отказался. Охотничий нож тоже в обмен не захотел, он от финки отличается только названием. Складные ножи согласился посмотреть, они с собой почти у каждого пацана. Тут и увидел ЕГО. Можно сказать, любовь с первого взгляда. Английское довоенное производство, надпись "Joseph Groban&Sons 1939". Боцманский нож, три предмета. Лезвие, с другой стороны свайка и открывашка. Антабка в наличии. При открытии срабатывает фиксатор, для закрытия требуется нажать кнопку и только потом складывать. Длина клинка около восьми сантиметров, толщина миллиметра два-три. Лезвие с плавным скосом обуха, удобно и колоть, и резать. Вогнутые спуски, значит затачиваются до бритвенной остроты. Специальный выступ, чтобы можно было открыть большим пальцем, не привлекая вторую руку. Свайка в сечении круглая, чуть изогнутая, идеальна для распутывания узлов. Открывалка не только для банок и бутылок, но и для вспарывания ниток на швах мешков. Костяные накладки такие, что рукоять сама ложится в руку. В наличии упор под палец для боевого хвата. Полезная вещь в матросской драке. Хотя в пазах полно грязи, железо потемнело и нож давно не точен, но мне он идеален. Делаю вид, что ведусь на иностранные буквы. Меня дожимают, добавив новенькую четырёхцветную шариковую ручку. С видимым сомненьем соглашаюсь и становлюсь владельцем этого чуда. Заодно и от финки избавляюсь.
– Зря согласился, можно лучше сменять, - вдруг делает вывод Сокол.
В девяностых он так же меня подставил. Сам привёл покупателя и только после сделки заявил о его ненадёжности.
– Вы же сами меня уболтали. Ладно, пусть пользуется. Мена есть мена.
После школы возникла заминка, Ирка явно не желала, чтобы я её провожал, хотя живём в соседних домах. Ей надо было переварить мои слова и обсудить их с подружками. Однако, когда я собрался и пошёл в другую сторону, она встала в недоумении. Мои приятели тоже. Семя спросил:
– Лёх, ты куда?
– На работу оформляться, - сообщаю степенно, - в потребкооперацию.
– Кем?
– ахнул Попик.
– Пока берут художником, а там видно будет.
Ребята почти не скрывали зависть. Посёлок у нас полон бывших зеков, кое-кто ещё сядет, но по пьяни - за драки, хулиганку, на крайняк, за тяжкие телесные. Воровства и грабежей у нас практически нет, бежать с добычей некуда. Бывшие сидельцы работают, да и зону большинство прошло мужиками. Так что возможность заработать у нас ценится. Художник должность может не самая прибыльная, однако даже на киче весьма уважаема.
На сей раз у дяди Пети посетителей не было. После приветствий он вдруг попросил:
– Лёшик, ты меня раз уже сильно выручил. Спасибо тебе за то. Однако ещё помощь нужна, кое-что сберечь надо. Ничего особенного. Вещички всякие разные, документики. Надёжные знакомцы мои, кто помер, кто далече, а другие или пропьют, или потеряют. Сам понимаешь такое мне вовсе без надобности, память сохранить хочется. Пусть шмутки просто у тебя полежат, их и прятать не нужно. Возьмёшься? Отплачу сполна, благодарность за мной не пропадёт.
– Сохраню.
– Вот спасибо!
– Исхудавшие пальцы достали из-под подушки завёрнутый в плотную бумагу свёрток и сунули мне в руку.
– Вот возьми, конфеток подружкам купишь. Бери, не стесняйся! Дают - бери, бьют - бери и беги! Хе-хе!
В свёртке лежала ещё одна запечатанная пачка десяток. Пока я пялился на неё, Чалдон довольно улыбался. Потом спросил:
– Любишь котлетки? Хе-хе! Заработать ещё пару косарей хочешь?
– Хочу, - признался я, - если справлюсь.
– Справишься, дело не сложное. Я попросил, чтобы тебе летом путёвочку на юг, на море придумали. Отдохнёшь, подлечишься, развеешься. Без родителей, правда. Их с работы никто не отпустит, а ты школьник, на каникулах птица вольная. Про денежку не думай, тебе на поездку будет. Я старый, мне не долго небо коптить осталось, девать бумажки некуда. Разве сотенными крышку гроба изнутри оклеить. Хе-хе! Поедешь отдохнуть?
– Спасибо! Поеду, конечно!
– Вот и славно! А я приятелю, через тебя посылочку передам. Завезёшь гостинчик по пути?
– Завезу, мне не трудно.
– Видишь, как удачно складывается! А он для меня может тоже что даст. Конфеточки там... Бутылочку... Ну, что на материке из сладенького водится. Хе-хе! Вернёшься, штучку заработаешь. Ладно?
– Ладно.
– Ещё одно дельце в поездке надо будет сделать. Кое-что оформить для меня должны. Документик надо будет у человечка забрать и сюда привести. Не доверяю я почте. Вот тебе и второй косарик капнет. Там делов-то на пару дней, но послать мне некого. Лето. Самое горячее время. Люди денежку на весь год зарабатывают. Сделаешь?
– Сделаю.
– Отлично! Пугать тебя не буду, но болтать о наших делах не стоит. Никому, ни родителям, ни друзьям ничего не рассказывай. Понял?
– Понял.
– Марк остальное в своё время скажет. Я завтра в Питер, в областную больницу лечу. Однако к твоей поездке, думаю, вернусь. Но недели две-три там прокантуюсь точно. Почками сильно болею, застудился. Если б не ты... Ладно, иди, устал я. Навещать не надо, будешь нужен, сам позову. Кто спросит, о чём говорили, скажи - благодарил тебя Чалдон.
Старик закрыл глаза и не отвечая на прощальные слова, затих, вроде как задремал. А я пошёл на работу.
В конторе кооператива Зинаида Петровна заставила написать три заявления - о приёме на работу, о вступлении в члены потребительского кооператива и о выдаче промыслового охотничьего билета. На Севере с 14 лет можно стать промысловиком. Ещё пришлось заполнить несколько анкет, расписаться в приказе и в журнале за инструктаж по технике безопасности. Приятным сюрпризом оказалось то, что на работу приняли с первого апреля, а сегодня 25-ое число, святой день - аванс. В кассе получил 72 рубля, остальное выдадут в зарплату 10-ого. Затем отправили к местному фотографу.
Самуил Яковлевич, фотографировал меня раз двадцать, не меньше. В школьной форме и в клетчатом пиджаке, в разных рубашках, со взрослым галстуком и без него. Минимум половину фотографий сделал, надев на мою физиономию очки с простыми стёклами в толстой чёрной оправой. Смысл манипуляций от меня ускользнул полностью. Решил, что ищет лучший ракурс. Может действительно заметку в газете напечатают? Опять же очки я стал носить после пятидесяти. Ладно, со временем разберёмся.
Затем попал под праздничную раздачу. Членам потребкооператива давали многократно руганные в перестройку заказы к Первомаю. На материке обязательно дали бы икру и красную рыбу, здесь они выглядели бы издевательством, по Камчатке такого добра навалом. Вместо них положили по килограмму дефицитных лимонов и чеснока. Остальное, как и везде - большая пачка индийского чая со слоном, две маленькие цейлонского, стограммовая банка растворимого кофе, палка сырокопчёной колбасы, круг полукопчёной, две жестянки шпрот и коньяк КВВК. Дефицитное великолепие запаковали в бумажные пакеты и сложили в авоську.
После продуктов настала очередь Фёдора Тимофеевича, продавца охотничьего отдела. Бывший промысловик скептически посмотрел и призвал на помощь дядю Витю, местного слесаря, столяра, часовщика, иногда ювелира, словом, мастера на все руки, а при необходимости ещё и оружейника. Они сказали, что Чалдон велел снарядить меня для промысла, а снаряжение следует начинать с ружья. Сельпозиум (от слова СЕЛЬПО) решил, что давно валяющийся на складе ИЖ-56 "Белка", специально для таких охотников как я и придуман. Пусть старая модель, зато настоящая конфетка, самое промысловое ружье. Верхний ствол нарезной, под мелкашечный патрон, нижний 28-ой калибр. В комплекте оптический прицел ПВС-1. Увеличение 2,5-кратное. Горизонтальных отметок нет, вертикальные на 50, 75, 100 и 125 метров. Не сказать, что супер, но нормальный такой прицел. Можно стрелять и без оптики, целики на 25 и 50 метров закернены на заводе. Курок изогнут вправо, чтобы взводу не мешал прицел. Весит ружье чуть меньше трёх килограммов без прицела или чуть больше с оптикой. Разбирается на три части, пакуется в жёсткую сумку. К тому же, ствол изначально рассчитан на латунные гильзы. Лучшего и искать не надо, для молодого охотника самое оно. Не! Доработать безусловно придётся, даже не вопрос. Антабки звенят, резиновый амортизатор на прикладе полезно иметь и ещё кое-что поправить необходимо. В комплект к ружью доложили полста латунных гильз, пулелейку, машинку для набивки гильз, пробойник для пыжей, ну и другое по мелочи, нужное для снаряжения патронов.