В тупике бесконечности
Шрифт:
В руке Стаса мелькнул детонатор – черный цилиндр с красной кнопкой, которым он демонстративно покрутил у Лео перед носом.
– Бабах! – картинно развел руками Стас, во взгляде – лед
Стиснув зубы, Лео дрожащей рукой потянулся к кобуре за пистолетом. Неумело расстегнул, негнущимися пальцами взялся за рукоятку. Он напрочь забыл как стрелять. Что там говорил брат? Не надо уметь стрелять, надо хотеть жить…
Жить Лео не хотел.
Он хотел исправить ошибки. Свои и чужие. Ведь стоит дать шанс человечеству одуматься и найти выход из тупика в бесконечности.
И когда Стас все с тем же холодным
Боль рвала все внутри, а надежда разгоралась все сильнее и придавала сил. Собрав волю в кулак, Лео пополз к консоли, позади по бетону протянулся кровавый след. Еще немного. Буквально полметра… Подняться. Ввести код загрузки.
Дрожащими пальцами Лео вводил код. Краем глаза заметил, что Стас шевельнулся и перевернулся на спину, в руке безопасник сжимал детонатор.
– Я сделаю это… - прохрипел Стас, харкнув кровью, и показал детонатор.
– Я тоже сделаю то, что должен, - ответил Лео и обессилено сполз на пол, наблюдая за полосой загрузки данных.
Он прислонился спиной к прохладному металлу консоли. Дышать становилось все труднее, в груди свистело и хрипело. Застывшими пальцами Лео ощупал рану в боку – вроде бы не болит… Но в тоже время под пальцами хлюпает что-то влажное и теплое, значит вскоре боль придет. Или нет. Уже не важно.
Стас сжал в руке детонатор, положил большой палец на кнопку. Лео сидел неподвижно и смотрел на полосу загрузки блока данных. Он все-таки станет тем, кто уничтожил «Центр ГЭК».
В наушнике раздалось шипение. Сквозь туман уплывающего сознания прорвался голос Егора:
– Брат, ты слышишь меня? Лео, я почти у шлюза! Продержись еще немного!
Усмешка. Хрип в груди.
– Нет. Уже поздно. Для меня поздно.
– Лёня, не говори чушь!
– Стас заминировал бункер, времени нет. Остались только он и я. Тебе нельзя сюда, иначе умрешь. Уходи.
– Нет!
– Егор, знаешь, что самое важное в этом сумасшедшем мире? Я понял только сейчас…
– И что же?
– Семья.
– Брат, прости за все.
– И ты меня. Прошу, живи за нас обоих.
Шипение в наушнике сменилось тишиной. Сердце отмеряло последний удар, когда полоса загрузки показала «ГОТОВО», а тугая кнопка под пальцем Стаса подалась.
Эпилог
– Что тебе рассказать? — произнес Егор, глядя на камень с надписью «Леонардо Бестужев». – Вчера Михея осудили на пожизненное, так что убийца Иры получил сполна. У родителей все хорошо, мама практически отошла. У Натки появился парень: мелкий и прыщавый, тебе бы он тоже не понравился. Мы с Танюшей пока в свободном полете, хоть меня и восстановили на службе. Но не знаю… Она хочет, чтобы я подал в отставку и примкнул к Куперману. А я еще не решил. В четверг отец из командировки вернется, спрошу совета.
Он замолчал, глядя на то, как ветер наносит на камень красный песок. В Лабиринте Ночи, где нашел свой последний приют Лео рядом с Ирой, бушуют смерчи и пылевые бури, хотя это место считается относительно спокойным. Егор
В последнее время Егор много думал о том, что возможно, им удалось предотвратить гибель человечества. Он не чувствовал себя героем, когда шел на штурм бункера «Гера», не чувствовал и сейчас, когда на всех каналах говорили о разоблачении «Центра» и арестах; о том, что в Совете рассматривают запрет модификаций. Он потерял в этих красных землях слишком много: будущее, в котором у них с Лео могли быть совсем другие отношения. Так жаль, что он понял это слишком поздно...
Егор зачерпнул пригоршню земли, сквозь пальцы просыпался песок и мелкие красные камешки. Они упали на землю, став ее частью. Он так и не смог понять, отчего брат так любил эту планету. Какую прелесть видел в ее лишенных жизни ландшафтах? Егора здесь все угнетало: и бескрайние пески, и тяжелое, словно грозящее придавить небо, и в особенности купол Эллады – символ могущества человечества.
«Если вы так могущественны, почему прячетесь за куполом от бурь? – хотелось спросить ему. – Марсианский туркан, этот мелкий невзрачный грызун, и тот отважнее вас. Вы мчитесь все вперед и вперед во мраке, не понимая, что порой очень легко спутать знак бесконечности с «кирпичом» тупика».
Но Егор никому ничего не говорил. Ему достаточно было прийти сюда, к могиле, и все понять.
– Через пару часов я улетаю на Землю, - сказал он, глядя на надпись «Леонардо Бестужев». — Постараюсь при удобном случае снова прилететь. Не буду обещать, когда, но мысленно я всегда здесь.
Развернувшись, он медленно направился к стоящему неподалеку роверу. В наушнике шлема пискнул вызов коммуникатора. Нажав «ответ», Егор увидел улыбающееся лицо Татьи и подумал, что его Бесконечность в этих блестящих глазах и улыбке.
"Все Икары уже отпеты"
Все "Икары" уже отпеты,
Вспышкой огненной отгорели.
Помнит красный песок планеты
То, как мы пробивались к цели.
Как прогрызли сухие недра,
Будто напрочь оголодали.
Были цели, была и вера
Выше неба, прочнее стали.
Нам сказали, что мы сверхлюди,
Надо только себя подправить.
Ленты генов потуже скрутим.
Что Земля нам? Давайте славы!
Марсу — воздух. Тропинку к звёздам.
Мы не люди. Зачем нам боги?
Что нам красный песчаный остров?
Лишь пустыня, где вязнут ноги.
Жадность слепо вела к итогу.
Неуёмность копила бурю.
Снизу мёртво смеялись "боги",
В камне скорчив свои фигуры.
Что-то слишком на них похожи