В твоем плену

Сотникова Елена

— Мила, прыгай! — скомандовал он, понимая, что остались считанные секунды до того момента, когда наш транспорт разлетится на куски.

Понимала это и я. А жить еще хотелось!

Подобрав подол платья, открыла дверь, вдохнула полной грудью побольше воздуха, задерживая дыхание и отталкиваясь от подножки экипажа, прыгнула в прошлогоднюю листву, мокрую, холодную от утренней росы, чувствуя как всеми ребрами пересчитываю все неровности земли, покатилась куда-то в кусты. Лишь бы руки, ноги и голова остались целы!

Царапины — ерунда.

Заживут.

— Девка где? Черти! — заорал кто-то совсем рядом.

А я лежала притаившись, боясь пошевелиться, чтобы не обнаружить себя, наивно полагая, что ветки и листва кустарника надежно скрывают меня от глаз преследователей.

Позади раздалось испуганное ржание лошади, жуткий треск и я, зажмурив крепко глаза, поняла, что очень вовремя успела выпрыгнуть из фиакра.

Надеюсь, Силах тоже.

— Сбежать пытался. Пшел, я сказал, отродье!

Голоса звучали рядом и я молилась, чтобы меня не заметили. Даже дышала через раз.

— С ним девка была. Прыгнула куда-то сюда. Далеко уйти не могла. Обыскать каждый куст!

Я поняла, что шансов мало. И мой друг детства у них. Хотя, может в разговоре они имели в виду кого-то из нашей охраны?

— Пошли братьев обыскать их экипаж. Раз ехали с отрядом, значит, везли что-то ценное.

Из ценного там только кошелек миаро с деньгами.

Разбойники. О них рассказывали страшные байки, пугали детей.

До нашего города доходили разные слухи, но в них всегда фигурировала изощреная жестокость и беспринципность таких вот отбросов!

То, что они вытворяли, какие казни чинили над попавшими к ним людьми, страшно было даже слушать, не говоря уже о том, чтобы представлять или, не дай бог, оказаться в их лапах.

— Оп-па! Вот она, пташечка, где притаилась! — заржал мерзкий голос почти над самым ухом. — Думала не заметим.

Да, думала и надеялась! Хоть и понимала, что поступала нечестно по отношению к Силаху. Но разве он обрадуется, когда увидит, что я тоже в руках у этих преступников?

— Девка — это хорошо, это живой товар, — поглаживая густую черную бороду, задумчиво выдал самый старший на вид среди них, когда меня чуть ли не волоком вытащили из моего убежища.

Темное обветренное лицо, потрескавшиеся губы, густые, нависшие брови и жестокий, пронзительный взгляд карих глаз. Ростом, наверняка, под пару метров, я уже молчу про груду мышц, перекатывающихся под рваной грязной рубахой. Он мне напомнил медведя.

Такого огромного, мощного, свирепого. Такой одним ударом зашибет — мокрого места не останется.

Он однозначно был среди них лидером. И это сквозило даже не во внешности, а во взгляде, в движениях, в голосе.

Грубый, безжалостный, страшный хищник.

Мамочки!

— Не трогайте девушку! Пожалуйста!

Силаха держали два коренастых паренька, заломив ему руки за спину.

Вернее, один держал, другой связывал веревкой сзади.

— Твоя баба? — кивнул бородатый в мою сторону.

— Невеста! Жена!

— Так невеста или жена? Ты мне врать-то не пытайся, все равно пойму. Дар у меня такой: я ложь за километр чувствую, как зверь добычу. И не прощаю, — переходя на зловещий шепот закончил главарь.

— Вам какое дело? Она ни в чем не виновата. Вам нужны деньги? Они были в нашем фиакре, можете поискать. Больше у нас ничего нет.

— Мм, деньги, говоришь? И как много? Если вас сопровождал целый вооруженный отряд, значит, немалая сумма.

— Вы не имеете права нас задерживать! Отпустите лучше, пока не поздно.

Всевышний, помоги! Он что, реально считает, что сможет уговорить или запугать разбойников?

Медведеподобный громко, басом расхохотался, запрокинув голову. Его явно повеселило требование.

— О каких правах ты пытаешься толковать мне здесь, сопляк? — резко став серьезным, взглянул на него бородатый. — О каком "поздно" речь? Ты что, так и не понял к кому ты попал? Так я расскажу.

Он шагнул к Силаху, резко ударив того в живот и тут же хватая его согнувшегося за лицо, опрокидывая ударом в челюсть.

У меня внутри резко все оборвалось.

А когда мой жених, пытаясь встать со связанными руками, начал отплевываться кровью с налипшей грязью, ему прилетел еще один удар носком ботинка в голову.

— Прекратите! Вы его убьете!

Я сама не поняла как рванула к лежащему на земле Силаху. Слезы градом покатились, застилая глаза.

— Сволочи! Ублюдки! Мы же не сделали вам ничего плохого! За чтооо?

Меня перехватил кто-то за пояс, затыкая грязной шершавой ладонью рот, а затем я почувствовала сильный удар по лицу, от которого зазвенело в ушах и перед глазами поплыли круги. Тот, кто меня держал разжал руки и грубо швырнул на землю.

— Не трожь ее, Лек! Она еще пригодится! — раздался сбоку чей-то недовольный голос.

— Эта тварь прокусила мне руку!

— Приложи подорожник! И заткнись! Она — баба! А у бабы главное — товарный вид!

Ушибленная челюсть горела и ломила, но это сейчас было не так важно. Кое-как поднявшись и отряхнувшись, я снова искала взглядом Силаха.

— Теперь, надеюсь, понятно, что вы не у тетушки в гостях и никто церемониться с вами не будет?

В грудной клетке жгло от осознания своей беспомощности, что нас могут убить сейчас вот так, ни за что! А все из-за меня! Из-за меня Силах поехал с нами, из-за моих заморочек мы отправились в столицу обычным способом вместо временного перехода.

— Не трогайте его, пожалуйста! Мы не сделали никому ничего плохого! Не убивайте нас! — закричала я, понимая, что если их не остановить, то последствия могут быть еще хуже.