В тылу врага-2: Мятежная стойкость
Шрифт:
Грубость конструкции гигантской «иглы» была сейчас видна невооруженным глазом. Цзульканг Ла видел швы от сварочных работ, означавшие, что сборка тарана осуществлялась внутри корпуса корабля. Такая простота и успех, с которым это оружие было применено, невольно вызывали восхищение.
Таран вошел в атмосферу корабля-мира и спустя секунду вонзился в гигантский экран-линзу.
И Цзульканг Ла погиб.
Таран «Лусанкии» пробил корпус корабля-мира.
До того, как сотрясение от удара успело передаться по корпусу «Лусанкии», Элдо Дэйвип включил
Пролетев между двигателями «Лусанкии», Дэйвип заметил, что диагностика предупредила о возможной неисправности в системе жизнеобеспечения. Но потом предупреждающий желтый свет сменился на спокойный зеленый.
Вдруг он почувствовал сильную вибрацию. Истребитель получил повреждения, которые не смогли обнаружить системы диагностики?
Через несколько секунд он понял, что вибрация исходит не от истребителя, а трясется он сам.
Направив Y-образный к ближайшей формации республиканских истребителей, Дэйвип попытался прекратить дрожь. Но не мог.
Приблизившись к темной стороне корабля-мира, Люк и Мара увидели, как «Лусанкия» врезалась в его поверхность. Люку показалось, что от точки удара пошла волна, как землетрясение, или как сокращение мышц от боли.
Кинетическая энергия была лишь немного уменьшена ударом, и «Лусанкия» продолжала погружаться в корабль-мир, как клинок в плоть. Остатки надстройки на корпусе СЗР были содраны, но сам корпус все глубже вонзался во внутренности корабля-мира.
Через несколько секунд два истребителя джедаев, находившиеся на высокой орбите корабля-мира, подошли еще ближе. «Лусанкия» к этому времени почти полностью скрылась под поверхностью корабля-мира. Сорванные остатки рубки и надстроек горой обломков лежали на поверхности.
Потом поверхность вздрогнула. Люк знал, что это значит. В восьми километрах вниз, внутри корабля-мира, взорвался наконечник тарана. Потом взорвалась, следующая секция, потом следующая, и так до самой кормы «Лусанкии».
Когда истребители Люка и Мары пролетали над обломками надстроек, эта гора обломков вдруг подпрыгнула вверх, подброшенная выбросом энергии, похожим на извержение вулкана – взорвались основные заряды в корпусе «Лусанкии». Вспышка взрыва была ослепительной, из огромной пробоины вырвалось пламя, напоминавшее красно-оранжевый световой меч несколько километров в длину.
Поверхность корабля-мира начала разрушаться. Огромные обломки йорик-коралла, истекающие черно-красной жидкостью, вылетали из пробоины от удара «Лусанкии». Корабль-мир погибал…
Корабль Харрара защищали уцелевшие скипперы из специальной эскадрильи Харата Крааля. Жрец видел гибель «Домена Хал». Он чувствовал, что кровь течет по его лицу, чувствовал, что его ноги ослабели… Молча Харрар опустился в свое кресло.
– Силы неверных проводят перегруппировку, – доложил пилот. – Мы должны присоединиться к остальному нашему флоту и контратаковать?
– Какой смысл?… – прошептал Харрар. – Курс на Корускант. Там мы сможем увидеть победу,
Его истребитель кружился в неуправляемом штопоре. Уэдж видел, что скипперы, пролетевшие мимо него, разворачиваются и заходят в атаку. Он попытался открыть огонь – последний акт отчаянной храбрости – но оружие не действовало.
Далеко позади них он увидел яркую вспышку, означавшую героическую гибель «Лусанкии».
– Не скажу, что буду сильно скучать по тебе… – прошептал Уэдж.
Приближавшиеся скипперы открыли огонь. На такой дистанции они смогли достигнуть только одного попадания – в корму «крестокрыла». Истребитель завертелся еще быстрее, звезды за фонарем кабины крутились с бешеной скоростью.
Разглядеть, что происходит снаружи, стало еще труднее. Уэджу показалось, что он видит красные вспышки лазерных выстрелов. Взорвался один скиппер, потом второй…
Мимо пролетели несколько Е-истребителей и «крестокрылов». В комлинке Уэджа раздался женский голос:
– Это Черная Луна-10. Одиннадцатый, вы еще живы?
– Это Черная Луна-11, – ответил Уэдж, – Пока жив, но боюсь, это ненадолго.
– Ждите спасательного челнока, он прибудет через минуту.
Потом послышался новый голос, Уэдж узнал его – голос Гэвина Дарклайтера:
– Одиннадцатый, о чем ты думал, когда бросился на целую эскадрилью?
– Думал, что делаю мою работу.
– «Мою работу, сэр».
Уэдж усмехнулся.
– Мою работу, сэр.
– Сынок, если у тебя будет столько же умения, сколько храбрости, тебя когда-нибудь назовут величайшим пилотом всех времен.
Гэвин удивленно посмотрел на систему связи.
– Эй, Одиннадцатый, с тобой все в порядке?
– Но Черная Луна-11 не отвечал – по крайней мере, не словами. Единственное, что было слышно из наушников Гэвина – смех. Смех, в котором слышалось что-то очень знакомое.
Силы Новой Республики заканчивали операцию. Эскадрильи истребителей эскортировали спасательные челноки, защищали большие корабли, отражая последние не скоординированные атаки остатков йуужань-вонгского флота.
Но скоро к йуужань-вонгам должны были прибыть подкрепления и новый йаммоск. Необходимо было покинуть систему. Один за другим корабли – защитники Борлейас уходили в гиперпространство.
Они оставляли этот мир йуужань-вонгам, но его упорная защита не была напрасной. Правящий Совет и его сторонники радовались тому, что выиграли несколько месяцев. Но Правящий Совет не знал, что еще было сделано за эти месяцы, какие планы были воплощены в жизнь, что было положено начало сопротивлению, которое не зависело от них.
ЭПИЛОГ
Цавонг Ла в одиночестве сидел в кресле в своем командном центре. Он не мог говорить.
Боги должны быть благосклонны к нему. Они восстановили его руку. Они позволили ему искоренить предательство, которое могло погубить его. Они отдали в его руки Борлейас, защитники которого, наконец, отступили.