В волчьей стае
Шрифт:
– Эй, Член! – замахал из толпы боевиков Демон.
– Прощай, – выдавил мрачно Член, толкнул дверцу и шагнул из машины.
Сергей видел, что парень двигается, как лунатик. Вот он вошел в толпу, продираясь к центру. У Сергея вспотели ладони – его сейчас убьют, этого порнопридурка, пусть и беспредельщика, но Сергею вдруг стало его жалко – по-человечески.
– Не позволю российских профессоров! – прогремел раскатистый бас.
Бах!
Выстрел вспугнул сорок с берез. Боевики проворно потопали к своим машинам. На
Вместе с Демоном к «десятке» пришел Вазелин. Он сел сзади. «Десятка» сразу сорвалась с места. Следом покатили джипы с боевиками. Вазелин молчал, сопел. Сергей не знал, имеет ли право прервать тишину.
Вазелин заговорил сам:
– Как дела, Сережа?
– Продвигаются. Говорил с Маусом, Васей Белым. С Хавьером не успел. Филиппова отправил проработать вариант наезда группировки Степного – они могли убить Сашу.
– Могли, – спокойно согласился Вазелин.
О казни Члена не было сказано ни слова.
Вазелин вышел в центре города. Демон повел «десятку» к дому, где располагалась квартира Хавьера – там же обреталась и Таня Крючкова. Сергей хотел поговорить с ними.
Подъезжая к дому, где была квартира Хавьера, Сергей вдруг спросил Демона:
– Сколько человек вы убиваете?
– То есть?
– Все дни, что я кручу дело Игрока, обязательно кто-нибудь умирает. У вас всегда так?
Демон усмехнулся, но не ответил.
– Закрытая информация? – тоже усмехнулся Сергей.
– Сейчас всем тяжело.
– По-моему, это хитрая легенда.
– Нет, правда тяжело. – Демон хрюкнул, выворачивая руль. «Десятка» сошла с проезжей части и завернула в микрорайон. – Вот и приехали. Дом Хавьера.
– Веселый ты парень, Демон. Все воспринимаешь с радостной ухмылкой.
– Пошли, пошли. Какой смысл ныть, если жизнь все равно трясина дерьма? А какая задача, если ты попал в трясину? Не утонуть. Тут все средства хороши.
– Зачем же ты туда полез, в трясину?
– В трясину не лезут, в нее толкают.
– Тебя кто толкнул?
– Вопрос риторический. Жизнь толкнула.
Оставив машину у подъезда, поднялись по лестнице на третий этаж. Демон продавил кнопку звонка. Дзын-дзын-дзын. Дзы-ы-ы-нь. И два раза влепил кулаком в дверь.
Их впустили. Прихожая была отделана с помпезной роскошью. Здесь были тяжелые бархатные занавеси, мебель в стиле ампир – белые с позолотой полукресла, столик, заваленный дорогими секс-журналами, телефон под старину с малахитовой инкрустацией, большие зеркала. Стены покрывала шелкография, потолок – зеркальные фрески.
Сергей мысленно присвистнул – если такая прихожая, что же в комнатах?
В комнатах было еще роскошнее. Сергей даже не пытался прикинуть стоимость ремонта этой расселенной коммуналки, превращенной в пещеру Аладдина.
Во всех комнатах
– Присаживайтесь, – пригласил Хавьер, указывая Сергею на стул.
Демон, ухмыляясь, вышел, закрыл за собой двойную белую дверь. Они остались вдвоем.
– Я слушаю, – сказал Хавьер.
Он был в голубой атласной рубахе с открытой грудью. Были видны скрученные кучерявые волоски и массивная золотая цепь ручной работы, с хитрым ажурным заворотом. Пальцы Хавьера, тоже покрытые редкими черными волосками, были тонкие, с красивыми ухоженными ногтями. Глаза, уже раз виденные, снова поразили Сергея – неживые, тусклые.
– Расскажите все об Игроке.
– Хорошо. – Хавьер отхлебнул чай, мило улыбнулся. – Вам налить? Варенье у меня великолепное – из якутской голубики. У меня очень хорошие друзья в Якутии. Есть такой городок, называется Кысыл-Сыр, там живут газовики – добывают газ. Городок маленький – девять тысяч жителей. Как положено – рядом река, вокруг тайга и озера, а по берегам озер растет голубика. Целые плантации дикой голубики. Это не та искусственная, что продают нам в супермаркетах, из фермерских хозяйств Финляндии.
Сергей пропустил эту лабуду мимо ушей – обычный прием, чтобы сбить человека с мысли – увести разговор в сторону. Хавьер наполнил позолоченную чашку уже заваренным чаем из вытянутого фарфорового чайничка, передал ему чашку.
Сергей сделал глоток, подцепил ложкой варенье с блюдца, ощутил во рту необычный вкус с ароматом хвойной тайги.
– Вкусно? – спросил Хавьер.
У Сергея было ощущение, словно с ним говорит автомат – ненастоящая улыбка…
– Необычно.
– Попробуйте другое – из брусники. А вот тропическое – из манго. Свежее – сегодня сварили.
– Спасибо. Так что все-таки об Игроке?
Хавьер залпом допил свой остывший чай, отер рот льняной салфеткой, откинулся на спинку дивана, раскинув руки в разные стороны.
– Забавный был молодец, хотя полное ничтожество. Его приблизил Вазелин только потому, что Игроку взбрела сумасбродная мысль прыгнуть под пули. А так мне он не нравился… Я всегда это говорил Вазелину. Но их личные отношения не моего ума дело. Для меня Игрок как был никто, так и оставался этим никто, как бы его Вазелин ни возвеличивал. Вазелин твердил на каждом шагу – Игрок ему брат… Мой бизнес, он компактен. Есть люди, которые выискивают смазливых девочек и молодых бесстыжих трахалей, я придумываю сюжет и руковожу съемкой, другие люди – сбывают фильмы на носителях или через Интернет. Остальное меня не касается. Я режиссер. Я честно делаю дело, и Вазелин честно откидывает мне оговоренный процент с прибыли от фильмов.