V-Wars. Вампирские войны
Шрифт:
– 5 –
В тот вечер они завалились в «Штырь». Томпсон их подбросил. На стене вещал телевизор, и, по какой-то злой иронии судьбы, показывали интервью Лютера Суонна, которое он давал Юки Нитобе.
– Эти люди не виноваты в том, что с ними происходит, – убеждал Суонн. – Нам надо набраться терпения, пока не найдем лекарство.
– Ага, на-ка, выкуси, – презрительно сказал Бобби, показав плоскому экрану средний палец.
Потом задрал локти на стойку, поднял стопку и осушил одним махом, запрокинув голову.
– Эти идиоты не знают, каково здесь, в окопах. Нелегалы же
– Как крысы, – вставил Страш.
– А если Мончо начнут искать? – тихо спросил Уокер.
Лицо его казалось усталым и напряженным, он явно не одобрял брата. «Интересно, он когда-нибудь выходит из себя?» – подумал Томпсон.
– Кто? Ну кто вздумает его искать? – спросил Бобби, махнув Боди налить ему еще, и уточнил: – Две. Одну моему младшенькому братишке, а то ему как вожжа под хвост попала.
Боди принес пару рюмок и, заметив кивок Томпсона, пошел наливать и ему.
– Мы все еще считаем, что кризиса можно избежать, – с важным видом, как и все бюрократы, разглагольствовал какой-то генерал из Пентагона.
– Демагог сраный! – заорал Бобби. – У нас война!
– Давай, жги, Бобби! – крикнул какой-то забулдыга из дальнего угла бара, щербатый, сивый, похожий на отшельника.
– Да, война! – снова рявкнул Бобби. Четверо байкеров одобрительно заулюлюкали. Томпсон кисло улыбнулся, а Уокер уставился в пустую рюмку, потом мельком глянул мимо брата на Томпсона, перехватил его взгляд и уставился прямо в глаза.
Томпсон извинился, вышел в коридор, через который можно попасть в грязную кухню и загаженный сортир, достал мобильник и набрал номер.
Так и не дождавшись ответа куратора, он удалил набранный номер и вернулся в бар.
– 6 –
Когда Томпсон по предложению Бобби поселился в доме номер 12 по улице Вьеха, никто из горожан и пикнуть не посмел. Никто не спрашивал, куда пропал Мончо. Чужаков с расспросами о его исчезновении замечено не было. Байкеры стали называть номер 12 «домом Рыжего кумпола». Самим фактом предоставления жилья Бобби дал понять, что Томпсон зачислен в штат. И остальные бойцы невольно начали к нему относиться даже с большим уважением, чем то подобало новобранцу. Его это беспокоило, потому что все это делало его чересчур уж авторитетным. Никто не становился полноправным участником «Дружины», не пройдя испытания, обычно убийства. Может, в следующий раз, когда они повезут нелегалов к границе, ему самому придется носиться в темноте, сверкая стволом.
С куратором удалось связаться только через три недели, и Томпсон сразу заявил:
– Вытаскивайте меня отсюда нахрен.
Куратор ответил:
– Сиди, не рыпайся.
И повесил трубку.
Томпсон тщательно проверил почту Мончо. Он нашел зашифрованные письма – похоже, задания на перевод нелегалов через границу. Бобби он ничего показывать не стал, просто сжег все бумаги над ароматической ванильной свечой, что нашлась под раковиной в уборной. Он уже больше месяца прожил в доме Мончо, когда из налоговой пришло извещение о переплате со вложенным чеком на возврат двухсот девятнадцати долларов двадцати одного цента.
Томпсон зашел в туалет, поднял крышку толчка и уставился вниз, словно увидел там самого себя, барахтающегося,
Он с такой силой вышвырнул Мончо в прихожую, что тот шмякнулся спиной о стену, оставляя на ней кровавый отпечаток, но тут же отскочил и снова зашипел. Томпсон молотил его не переставая, расквасил все лицо и выбил один клык. Потом врезал так, что Мончо развернуло вполоборота, и тут заметил огнестрельное рану над ухом. Пуля Бобби его просто слегка зацепила.
Томпсон врезал еще раз, и Мончо рухнул на пол с каким-то странным тоненьким поскуливанием, похожим на плач, и выдавил разбитыми губами по-английски:
– Это… это мой дом.
Потом ярко-красный огонь у него в глазах погас.
Мусор. Часть 2
– 6 –
Кристофер-стрит, Вест-Виллидж, Нью-Йорк.
30 сентября, 8:36.
За 13 дней до события В.
Когда детектив второго ранга Джерри Шмидт и его напарник, детектив третьего ранга Майк Янофф, прибыли на место преступления, у обоих было предчувствие, что дело дрянь.
Переговоры по радио были слишком сдержанными, а это всегда не к добру. Обычно это означало, что дело внутреннее, но этого не могло быть – тогда бы Шмидта уже предупредили по телефону. Или же дело могло украсить первые полосы газет… Карьеристы обожали дела, связанные с политиками, зато простые трудяги их терпеть не могли. Ничто так не застопоривало дело, как шумиха в прессе. Преступники тоже читают газеты. А новости в интернете появляются с такой скоростью, что преступник, который объявлен в розыск, быстренько садится в поезд, автобус или за руль и мчит подальше от города, прежде чем бригада криминалистов закончит сбор волосков и нитей с места преступления. Сколько грамотных расследований зашло в тупик из-за этой системы раннего оповещения!
А еще Шмидт не понаслышке знал, как эта шумиха бередит душевные раны родственников потерпевших. Он не раз наблюдал, как из-за нее страдают те, кто пережили самый плохой день своей жизни.
Теперь от прессы никуда не денешься.
Частенько эти мерзавцы оказываются способными сыщиками, постоянно лезут со своими расспросами к свидетелям и подозреваемым задолго до прибытия детективов, подкладывая им свинью, запутывают следствие, уничтожают улики.
Все это промелькнуло у Шмидта в голове, пока они с Янофф вылезали из своей неприметной «Краун Виктории» в переулке недалеко от места преступления. Полицейские в форме уже перекрыли улицу и старательно отгоняли зевак. Однако съемочных групп новостных каналов с репортерами пока видно не было.