В западне
Шрифт:
— Быстрее. Быстрее, — шепчет Ева словно в бреду.
— Ноги сожми.
Делает, как он сказал, и громко стонет от наплыва новых ощущений. Спина ударяется о шершавую жёсткую поверхность, но Еве плевать. Только бы он продолжал. Только бы не останавливался. Её ноги плотно сведены, член при проникновении задевает клитор, и, стоит Диме ускориться, Ева быстро достигает пика. Она кричит, раздирает Димину шею ногтями, не замечая ничего вокруг.
Он выскальзывает из неё перед самой разрядкой. Темнота в глазах дезориентирует, и Дима утыкается лбом в плечо Евы.
Никогда
Наверное, он должен что-то сказать, объяснить своё поведение, извиниться, но говорить не хочется, и Дима просто отворачивается. Ева тоже не произносит ни слова, однако в голове у неё совсем другие мысли.
Глава 12
Молча они приводят себя в порядок, в тишине возвращаются к машине. Что-то изменилось между ними. В воздухе словно повис немой вопрос «А что же дальше?»
Ни у Евы, ни у Димы нет ответов. Ему не хочется париться на такие темы. Ева нравится Диме, и он хочет продолжить эти странные, резко вспыхнувшие отношения. Готов посмотреть, куда их занесёт. Разглагольствовать — не в его правилах.
А вот Ева не уверена, что он ей подходит. Как не уверена и в том, будет ли она в порядке, оставаясь рядом с ним. Чем больше Дима ей открывается, чем больше его граней становятся видимы для Евы, тем сильнее она понимает, что он может быть опасен. Ева не хочет бояться собственного парня. Значит, нужно прекратить всё сейчас, пока Дима не стал таковым. Да, у них отличный секс. Но он не перевешивает все Димины минусы. Зачем он приставил к её голове пистолет? Зачем душил по-настоящему? Что за игры такие?
— Мне нужны салфетки, — произносит Ева, когда они выходят на парковку.
— Поищи в тачке, где-то точно должны быть, — отзывается Дима и подкуривает сигарету. — Я включил подогрев сидений. Садись, а то продрогла вся.
Ева забирается в уютный салон, закрывает дверь и просовывает руки под бёдра. Она и правда замёрзла. Скоро вечер, температура воздуха сильно упала. Ева греет озябшие пальцы и рассматривает пятно на джинсах. Разумеется, оно отстирается, но ей хочется попробовать стереть его сейчас. Не получится — ладно. Забросит в стиралку, как только они приедут домой.
Домой…
Может ли она называть Димину квартиру домом? Конечно нет. Не стоит морочить ему голову. Секс отличный. Но на этом всё. Нет у них будущего. Ева надеется, что Дима это тоже понимает. Ей не хочется злить его. Сегодня Ева на собственной шкуре ощутила последствия.
— Может, реально попросить его дать мне пару уроков самообороны? — бормочет Ева себе под нос и вытаскивает ладони наружу.
Она озирается в поисках упаковки влажных салфеток. На заднем сиденье ничего нет, в дверцах — тоже. Стоит открыть бардачок, как под ноги ей валятся листы и ещё какой-то хлам.
— Чёрт, — цедит Ева и наклоняется.
Сначала ей кажется, что у неё начались глюки. Через пару секунд она еле сдерживается, чтобы не заорать. Ева уговаривает себя не цепенеть, но не может и пальцем пошевелить.
Среди горы бумаг лежат влажные салфетки, шариковые ручки и та самая маска, которую Ева лицезрела на похитителе каждый раз, когда он приходил к ней.
Усилием воли Ева заставляет себя действовать. Натягивает на пальцы рукав кофты, чтобы не оставить свои отпечатки, поднимает маску и рассматривает.
Всё так. Это она. Цвет, форма, разрез глаз. Что она делает здесь?
Поминая, что нужно собрать упавшие вещи, Ева кладёт маску в бардачок, собирает всё, что оттуда выпало, и захлопывает его. К чёрту салфетки! Ева уверена, что это та самая маска. И это может означать только одно: Дима и есть её похититель.
Подходит всё: рост, телосложение, цвет волос, глаз. Ева не уверена на сто процентов, но вроде глаза у похитителя были тёмные. Именно Дима подобрал её у дороги. Приютил у себя. Курирует дело, над которым даже не работает. У него вообще отпуск! А ещё Дима может узнать про человека всё. Абсолютно всё. Про любого человека. Диме раз плюнуть. Он же фээсбэшник, чёрт подери!
Еве приходится собрать всю волю в кулак, чтобы не удариться в панику. Она бросает взгляд в окно и видит, как Дима выбрасывает окурок, достаёт телефон и принимает звонок.
— Не верю, — шепчет Ева, наблюдая, как Дима смеётся, слегка запрокидывая голову. — Не верю.
Глядя на него, в это и правда сложно поверить. Но Ева вспоминает опасный блеск в его обычно добрых и немного грустных глазах. Вспоминает, как он набросился на неё и чуть не задушил. Вспоминает пистолет у своего виска и то, с каким наслаждением Дима очерчивал им овал её лица. Вспоминает, как он брал её. Каждый раз жёстко, грубо, не спрашивая. Да, ей тоже этого хотелось. Еве буквально снесло от него голову.
Думает она и о том, что Дима, вероятно, не чист на руку. Может быть, он берёт взятки. К тому же о нём невозможно найти информацию.
Когда Дима садится в машину, Ева уже знает, что сегодня она не будет спать с ним в одной квартире.
— Ребята с работы звонили, — произносит Дима, и Ева вздрагивает. — Зовут в бар. Пойдёшь со мной?
— Я бы с радостью, — отвечает она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Но, наверное, останусь дома. Голова раскалывается.
— Что случилось? — Дима разворачивается к ней. — Да ты горишь вся, — он прикладывает руку к её лбу, и Ева еле сдерживается, чтобы не отшатнуться. — Так, ладно. Позвоню им, скажу, что не приду.
— Нет, ты что! — чуть ли не взвизгивает Ева. — Не надо. Иди, развейся. Я просто лягу спать. С утра всё пройдёт. Устала по лесам бегать, — она усмехается.
— Точно?
— Конечно. Ты не обязан сидеть около меня как нянька. Я всё равно сразу спать лягу. Так что иди. Ты же хочешь, я вижу.
— Ладно, — Дима протягивает ей связку ключей. — Держи. Завтра сделаю тебе дубликат.
Ева забирает ключи, прогоняет непрошенные слёзы. В кой-то веки ей кто-то понравился настолько сильно! Но он оказался совсем не таким, каким она видела его поначалу. И даже если бы не эта маска, Ева бы всё равно ушла. Им не по пути. От этого так паршиво.