В заповедной глуши
Шрифт:
– - Привет, - сказал тот, который в пилотке. Второй кивнул. Сашка с Серёжкой кив-
нули тоже - как старым, хотя и не очень близким знакомым. Судя по всему, так оно и
218.
было - эти двое не задержались, вышли на дорогу и зашагали по ней.
– - Это Пауль и Мишка, - сказал Сашка, глядя им вслед, хотя Валька не спрашивал ни
о чём.
– Они в эту войну воевали. Во Вторую Мировую. Я её не видел уже... В общем, Па-уль за немцев, а Мишка за наших. И оба погибли. А потом вот тут встретились. Ну и хо-дят вместе. Ищут чего-то.
– - Как вы?
– спросил Валька. Серёжка фыркнул негодующе и что-то пробормотал о
фашистах. Но Сашка кивнул:
– - Ну да. Почти.
Валька посмотрел вслед тающим в вечернем мареве фигурам партизана и гитлер-
юнге. Они были уже почти неразличимы и казались одинаковыми...
– - А как же они?..
– начал он, но не договорил. Серёжка неожиданно хмуро ответил на
так и не сказанное:
– - А сейчас-то им что делить?
И Валька понял, что это - правда.
– - Ладно, - он встал и отряхнул джинсы, подобрал обувь.
– Пойду.
– - Обратно?
– спросил Серёжка требовательно. И снова посмотрел строго и неприми-
римо, как на дезертира.
– - Обратно, - кивнул Валька.
– Может, всё не так уж и плохо, если... если и правда всё
так, как вы говорите.
Мальчишки смотрели на него с понимающими, хорошими улыбками. Валька потоп-тался на месте и...
– Я...
– трудно сказал Валька.
– Я хочу... чтобы мы... чтобы все... чтобы все увиделись. Хоть когда-нибудь. Все хорошие люди. Чтобы все поняли, что смерть - просто выдумка трусов и гадов... что нет у неё никакой силы и не надо бояться... Я хочу, чтобы так бы-ло... Чтобы все увиделись...
Сашка смотрел понимающе. А Серёжка...
– Обязательно увидимся, - уверенно ответил Серёжка.
– Иначе и быть не может. Ведь это же мы.
* * *
Так, что это?
Валька открыл глаза и тут же забыл странный и реальный сон.
К кордону приближался человек. Он был довольно далеко, но его уже почуял Белок, и Валька шепнул вниз:
– Тихо. Лежать.
Пёс успокоился, превратился в неприметную деталь ночного пейзажа. Валька расп-ластался на крыше.
Человек был один и двигался тихо и быстро. Ммм... уже очень интересно. Валька не видел его, но ощущал движение на опушке, со стороны окон их с Витькой спальни. По-том появилась фигура - силуэт черней самой черноты, приближавшийся с уверенностью зверя. Ночной гость явно неплохо видел в темноте.
Валька переместился по крыше - теперь он лежал точно над окнами. Что это за новости? Убийца-надомник? Нежданный поклонник? Лесной призрак? Или турист заблу-дился? Ха, но какая сноровка...
У Вальки возникло ощущение, что человек в общем-то не особо и прячется - а тихо передвигается скорее по привычке, вошедшей в плоть и кровь. Ну-ну. Сейчас поглядим...
Он дождался, пока человек окажется точно напротив окна, за которым стояла кровать Витьки. Плавно соскочил вниз. И, разворачивая не успевшего опомниться гостя за вывернутые локти, спиной впечатал его в стену дома...
...- Я ведь говорила, что однажды в начале лета я постучусь в твой дом, русский, - тихо сказала Мора.
* * *
219.
– Меня спас катер, - шёпотом говорила Мора, привалившись к плечу Вальки.
– В меня попали из снайперки. Мне раздробило правую лопатку, до сих пор плохо движется рука... Я начала тонуть. Не помню, что было. Если бы я потеряла сознание, то точно утонула бы, а так, наверное, от солёной воды мне было очень больно, и я как-то барахталась... Ныряла, выплывала, тонула, выныривала... Я бы всё равно никуда не доплыла и утонула, там весь берег - скалы, а ещё ветер подул, пошла волна... Я сто раз думала, что надо просто открыть рот и хлебнуть воды. Но меня ведь ждал ты... Мне становилось стра-шно, что ты будешь ждать-ждать-ждать... и... и не дождёшься... Потом я перестала чувствовать ноги и утонула. Совсем. Легла на дно... И вдруг вижу - мальчишка. Плывёт ко мне.Я думала, что это ты. А дальше я совсем ничего не помню. Только что был катер. Знаешь, Валентайн...
– Мора отстранилась и строго посмотрела в лицо мальчишке, - ты не смейся. Я правду говорю. Это был... военный катер. С вашей большой войны. Торпе-доносец. Я слышала там рассказы, что есть такой. Он иногда всплывает со дна и взры-вает суда работорговцев и наркоконтрабандистов... правда. Там все в это верят. А та-тары его боятся, как огня...(1.) А потом был сон... Я в степи. На дороге. Жарко-жарко, солнце светит...И мне так спокойно-спокойно, я думаю: ну вот, вот и всё. Сейчас пойду себе...И вдруг ещё двое мальчишек - прямо как будто из воздуха вышли. Один повыше, такой...тёмный, рыжеватый, со шрамом на лбу. А второй - помладше, белобрысый, лох-матый.Они стоят и этот, младший говорит: "Валька тебя ждёт." Я удивилась. Гово-рю: "А вы кто?" А они улыбаются и молчат. И тогда я думаю: "А ведь правда, куда я? Валантайн будет ждать, а я что же?!" И побежала... Потом сразу в больнице очнулась.
Открываю глаза - в больнице, в... нашей, ну, не важно, где!
– она засмеялась и потёрлась щекой о плечо Вальки.
– И мне говорят, что какие-то мальчишки нашли меня на берегу... Но я же помню, что сама не могла выплыть... Ты мне не веришь?
– Верю, - искренне ответил Валька.
– Это правда, наверное. Мора-а...
– протянул он.
– А я ведь поверил, что ты умерла, знаешь...
Они сидели на крыше плечо в плечо, прислонившись к выступу чердака.
– Ой, что это?
– Мора отстранилась.
– Сверху упало...
Она подняла с коленки и показала Вальке серебряный кружок. Это была ровно и яс-но отчеканенная, размером с российский пятирублёвик, монета, с одной стороны покры-тая мелкими изображениями хитро сплетённых треугольников. С другой на ней серебри-лся чей-то гордый усатый профиль в высоком крылатом шлеме. По ребру монеты шла надпись:
I mark. Norsmark vom Norsgoddes.