В заповедной глуши
Шрифт:
– Лист (2.), 11-й этюд для фортепьяно, - улыбнулся Валька. Женщина ему понравилась.
– А это?
– она присела и снова полились звуки.
– Четвёртое скерцо Шопена(3.), - Валька принял игру с удовольствием.
– А вот?
– женщина склонила голову на плечо, наигрывая мелодию.
– Feldeinsamkeit, - сказал по-немецки Валька. И перевёл: - "Одиночество в поле" Брамса(4.).
– А это?
– женщина, глядя на него удивлённо, бросила пальцы на клавиши.
– "Остров мёртвых" Рахманинова (5.), - ответил Валька тут же.
– Ну а вот?
– женщина явно увлеклась тоже.
– Соната N50 , Гайдн (6.). Allegro con brio... Только ваш инструмент расстроен. Ему не место в школе.
– Он остался после войны, - в глазах женщины на миг промелькнуло что-то, похожее на неприязнь.
– Немцы привезли откуда-то из Польши, да так и бросили... А я - Ядвига Яко-влевна Пальницкая, учитель музыки... и директор этой школы.
– Ой...
– Валька машинально подтянулся.
– Я не знал. Извините. Я ищу Витьку...
– зачем-то соврал он, - это мой брат. Двоюродный. Он вроде бы сюда пошёл.
– Значит - придёт, - сказала женщина и оперлась локтем на крышку рояля, с интересом
_______________________________________________________________________________________________________________
1. ГРИГ Эдвард (1843-1907), норвежский композитор, пианист, дирижер. Крупнейший представитель национальной композиторской школы, ярко претворивший в своих сочинениях норвежский музыкальный фольклор. 2. ЛИСТ Ференц (1811-1886), венгерский ком-позитор, пианист, дирижер. 3. ШОПЕН Фредерик (1810-1849) - польский композитор и пианист. 4. БРАМС Иоганнес (1833-1897) - немецкий композитор. 5. РАХМАНИНОВ Сергей Васильевич (1873-943) русский композитор, пианист, дирижер. 6. ГАЙДН Йозеф (1732-1809) - австрийский композитор.
88.
разглядывая мальчишку.
– Довольно странно. Ты так хорошо знаешь классическую музы-ку, это нехарактерно для ребят твоего возраста...
– Ну...
– Валька повёл плечом.
– Просто мне она всегда нравилась, вот и всё.
– Ты вот знаешь Грига...
– Ядвига Яковлевна кивнула, словно в ответ на какие-то свои мысли. А ты не знаешь другого Грига? Не Эдварда?
– По-моему, не было другого, - неуверенно ответил Валька.
– Был, - женщина вздохнула.
– Нурдаль Григ, норвежский писатель и поэт. Во время во-йны он был лётчиком и погиб в бою над Германией... В одном из своих стихотворений Ну-рдаль Григ предупреждал людей будущего, что обязательно найдутся те, кто
землю очистят от мёртвых,
Ею снова начнут торговать,
Всё низкое вызовут к жизни
И объявят "высоким" опять,
Забудут старые клятвы,
Могилы бойцов осквернят...
–
женщина задумалась и продолжала, глядя в окно: - Но он добавлял:
...вы, молодые, живые,
Стойте на страже мира -
Того, о котором мечтали
Мы по соседству со смертью...
Валька слушал, задумавшись. Не то чтобы его очень задели стихи неизвестного ему Грига (был, оказывается, ещё один, надо же...), но что-то такое в них всё-таки звучало. Что-то, требовавшее обдумывания. Серьёзного.
– Валентин, - вдруг сказала Ядвига Яковлевна.
– Послушай. Ты собираешься тут просто отдохнуть и уехать?
– Н... нет, - Валька ощутил скользкий ледок и подобрался.
– Нет, я буду жить у дяди. Мы будем.
– Мне неудобно просить, но...
– женщина смерила мальчишку взглядом.
– Может быть, ты сыграл бы на первое сентября в концерте? Очень тяжело самой вести мероприятие и самой же играть. Это ещё нескоро, я понимаю, но всё же...
– Конечно, - даже не думая, кивнул Валька.
– И ещё...
– он спохватился.
– Я вообще-то... не только за Витькой. Михал Святослвич сказал, что у вас в школе есть изостудия. Я бы хотел купить у вас картон для работ и краски. Настоящие, если можно. В смысле, про-фессиональные. Акварель, гуашь... Пастельные карандаши, мне всё сгодится.
– Ты рисуешь?
– поинтересовалась Ядвига Яковлевна. Валька наклонил голову.
– Ну хо-рошо. Пойдём посмотрим, что можно для тебя подобрать...
...Гирловка в самом деле была большим селом, пополам рассечённым хорошей доро-гой - впрочем, почти без движения. Да и на самих улицах было практически пусто. Отку-да-то доносился шум машин, неким образом ассоциировавшийся у Вальки с сельхозрабо-тами.
В рюкзаке у него оказалось всё, необходимое для рисования. Здешняя изостудия бы-ла сплавом архинесовременнейшего помещения с отличным обеспечением. Деньги за всё это Ядвига Яковлевна взять отказалась, и сейчас Валька шагал по улице, размышляя, хо-рошо это или плохо, пока его взгляд не упал на украшавшую вход в непритязательное зда-ние под соломенной крышей:
ЧЕМ БОГАТЫ !
89.
Кафе, сообразил Валька. Замер. Постоял. И свернул в расшатанную дверь, подпёр-тую в открытом состоянии гранитным булыжником.
Внутри царили покой и тишина, прохлада и полумрак. Было безлюдно. На белёной печке сидела кошка. Пахло какими-то травами. Сбитые из досок столы сияли чистотой. А на стенах висели примечательные рисунки, выполненные в стиле плаката 30-х годов - Валька тут же обратил на них внимание и подошёл ближе, заинтересовавшись большим заголовком, венчавшим целую серию.