В землях Заката
Шрифт:
От колонн моргнул голубой свет, режущий свист рассёк воздух. Волк слева лязгнул клыками и покатился по земле. Ещё вспышка — и другой волк растянулся на мостовой. Раздался жуткий тоскливый вой, стая повернула и бросилась наутёк.
Она вскочила и бросилась бежать, не чувствуя ног — скорее укрыться от этого ужаса! Наткнулась на Юджина и прижалась к его груди, плача навзрыд. Сердце стучало — так колотится от безумного страха сердце зажатой в кулаке птицы, — но постепенно успокаивалось: покой исходил от этой груди и рук, что крепко и нежно обнимали
Она проснулась. Сердце часто билось, во рту пересохло. Из окна глядела такая же тьма, как в заброшенном городе. Джанет села, обхватив колени руками. Только кошмаров ей не хватало, а теперь появились по милости этого русского! Какой стыд — прижиматься к его груди. Выходит, и она, Джанет, не лучше Айлин, готовой заигрывать с любым мужчиной?.. Тут она вспомнила дневную сцену и фыркнула: до чего растерянное лицо было у Юджина, словно его застали с медсестричкой уже в постели.
Она снова легла, но теперь улыбаясь: разве виновата, что обнимала мужчину во сне?
Варламову пришлось встать рано и обойтись без завтрака. Надменная Джанет отвезла в госпиталь, где оставила на попечение медсестёр. Айлин среди них не было, и с Варламовым обошлись профессионально равнодушно. Повторив прошлые анализы, закрыли голым в металлической кабине и долго не выпускали. У Варламова возникло впечатление, что за это время компьютер проверил каждую клеточку его тела. Наконец отвели в приёмную доктора. Только через полчаса появился Рэнд и пригласил в кабинет.
Закрылась массивная дверь, доктор расположился за столом и махнул Варламову на кресло напротив. Кресло было удобное, но смотреть на доктора пришлось снизу вверх.
— Можете радоваться, у вас всё в порядке. — Рэнд изучал дисплей компьютера. — С медицинской точки зрения, вы скучный случай. Организм сам справился. Дня три попьёте десенсибилизаторы и хватит.
Он сконфуженно поглядел сквозь толстые стёкла очков:
— Не возражаете, если я закурю? Устал немного.
На душе у Варламова стало легче.
— Пожалуйста, — пожал он плечами. — Я сам не курю, но привык к табачному дыму.
— В американских госпиталях не принято курить, — объяснил Рэнд, доставая из сейфа пачку сигарет и пепельницу. — Но я зарабатываю им кучу денег, так что сделали исключение, устроив для меня специальную вытяжку. Надеюсь, не будете шокированы, что доктор курит?
Послышалось жужжание, струйка дыма от сигареты стала завиваться к потолку.
— У меня своя теория насчёт курения. — Рэнд облегчённо вздохнул. — Заметил, что курильщики меньше рискуют заразиться чёрной немочью. Что важнее — огонь или табак, не знаю. И защищать эту теорию перед коллегами пока не готов.
Он замолчал, выпуская сигаретный дым.
— А как обычно заражаются чёрной немочью? — осведомился Варламов. Он чувствовал себя уютно и в безопасности. Запах табачного дыма напомнил прокуренную гостиную отцовского дома, куда мужчины уходили после обеда поболтать и ещё немного выпить.
— Вот вы могли её подхватить. — Рэнд погладил бородку свободной рукой. — Для этого и проводилось второе обследование: нет ли осложнений?.. Не знали? Это хорошо, страх заболеть сам часто оказывается пагубным. А как заражаются… В организм попадает возбудитель инфекции из Тёмной зоны, но реакции отторжения, как у вас, не происходит, а вместо этого начинается злокачественное перерождение иммунной системы. Процесс долгий, при поддерживающей терапии латентная стадия может продлиться с десяток лет. Начало болезни определяется легко: уже на третий день после инфицирования выявляем специфический антиген, но лечить пока не умеем… Вам повезло, теперь до некоторой степени обладаете иммунитетом.
У Варламова мороз прошёл по коже.
— Я мог заболеть чёрной немочью?
— Элементарно. — Рэнд аккуратно стряхнул пепел. — Скажите спасибо Джанет, что решилась забрать вас домой, в общей палате процент заболеваемости выше. Но теперь беспокоиться не о чём.
— Вот это да! — Теперь Варламов испугался по-настоящему. Так вот почему Джанет держала себя столь напряжённо… Он попытался взять себя в руки:
— А почему так по-разному протекают чёрная немочь и чёрное бешенство?
— Этиология чёрной немочи нам пока неизвестна, но у этого заболевания длительный латентный период, — охотно пустился в объяснения Рэнд. — Лишь в терминальной стадии быстро развивается дистрофия, причём все клетки организма деградируют одновременно. А чёрное бешенство имеет вирусное происхождение: латентной стадии почти нет, болезнь прогрессирует стремительно. В первую очередь поражаются определённые участки головного мозга, и в результате возникает неудержимая агрессия… Конечно, это очень популярное изложение.
— Да уж. — Варламов содрогнулся. — Мы видели бесноватого по дороге на охоту. Я бы предпочёл, чтобы меня застрелили.
— Это негуманно, — вздохнул Рэнд. — Кроме того, родственники могут некоторое время общаться с таким больным, конечно, через решётку. Но пора за работу.
Он погасил окурок и убрал пепельницу в сейф.
— Сейчас выпишу вам рецепт, а потом сделают последний укол. Сегодня и завтра надо лежать, а в воскресенье подвигайтесь, иначе будет трудно работать. В Америке не принято долго болеть.
Джанет обрадовалась новостям, хотя по-своему.
— Мистер Торп будет доволен, что ты выходишь, — сказала она, выезжая с парковки. — Мы и так потратили кучу денег на медицинские страховки в этом году.
Варламову не понравился такой деловой подход, но он подавил неприятное чувство.
— Спасибо, что забрала меня из госпиталя, — вспомнил он. — Ты сама рисковала заразиться.
Джанет промолчала.
Дома с удовольствием лёг в постель, навалилась усталость после процедур в больнице. Когда проснулся, был вечер и время обеда. Варламов поборол стеснение и попросил вторую порцию мороженого. Потом смотрели телевизор: на выборах в Калифорнии победила прокитайская партия, и комментатор предсказывал скорое отделение этой Территории от Соединённых Штатов.
Показали океанское побережье изумительной красоты: волны штурмовали утёсы, вскидывая фонтаны пены до повисших над морем сосен. Потом на экране появился живописный город с мостом через морской залив.
— Сан-Франциско, — вздохнул Грегори. — Только подумать, три четверти населения уже китайцы!
Варламов пожал плечами:
— Когда-то там жили испанцы. И русские — в форте Росс. На тех берегах сменились индейцы, испанцы, русские, мексиканцы, американцы. Теперь пришла очередь китайцев. Мир меняется.