В жару
Шрифт:
Не просто пусто, заброшено.
Пэкстон показал жестом на открытую дверь и они вошли в его кабинет, единственно рабочий, насколько Жара успела увидеть.
Пэкстон значился финансовым директором корпорации, но его кабинет был обставлен сборной солянкой из Стайплес, Оффис Депо и подержанного Левенджера.
Опрятно и функционально, но неподобающе для главы манхеттенской корпорации, или даже для среднего размера фирмы.
И тем более не соответствует пристрастию Старра к шику и чванству.
Никки
Под задними лапами котенка была надпись "Держись там, маленький".
Пэкстон не стал предлагать им кофе из давно остывшего кофейника, они просто уселись в разномастные кресла для посетителей.
Пэкстон обосновался за своим подковообразным рабочим столом.
— Нам нужна ваша помощь, чтобы прояснить финансовое состояние бизнеса Мэттью Старра, — детектив произнесла это нейтрально, без нажима.
Ной Пэкстон слегка нервничал.
Она привыкла к такому, полицейский жетон пугает людей, так же как и белые халаты докторов.
Но этот парень не может смотреть прямо в глаза, первый признак, чтобы насторожиться.
Он выглядел отвлеченным, будто он беспокоился, что оставил дома не выключенный утюг и ему хочется вскочить и бежать туда прямо сейчас.
Будем работать мягко, решила она. Посмотрим, что выйдет наружу, когда он позволит себе расслабиться.
Он снова просмотрел её визитку и сказал
— Конечно, детектив Жара—, ещё раз попытавшись выдержать её взгляд, что, однако, удалось ему лишь наполовину.
И он опять занялся изучением визитки.
— Однако, есть одно условие, — добавил он.
— Продолжайте, — ответила Никки, опасаясь уловок или схватки с тёмным дельцом.
— Без обид, мистер Рук.
— Пожалуйта, зовите меня Джеми..
— Одно дело, если я должен ответить на вопросы полицейского. Но если вы собираетесь цитировать меня в какой-нибудь разоблачительной статье Ярмарки Тщеславия или Фёрс Пресс.
— Не беспокойтесь, — сказал Рук.
— В память о Маттью и ради его семьи я не имею права обнародовать его дела на страницах какого-нибудь журнала.
— Я здесь только в связи со статьёй, которую я пишу о детективе Жаре и её команде. Что бы вы ни сказали о делах Мэттью Старра, в печать это не пойдёт. Я сделал это для Микка Джаггера, могу сделать и для вас.
Жара поверить не могла в то, что только что услышала. Вот оно, не приукрашенное эго знаменитого журналиста. Хвастовство не только связями, но и оказанными услугами. И, конечно же, это не поможет поднять Пакстону настроение.
— Сейчас очень неподходящее время, — теперь, получив заверения от Рука, Пэкстон обращался к ней.
Он отвернулся посмотреть на плазменный экран и потом снова повернулся
— С момента его смерти не прошло ещё и 24-х часов. И я в центре… Ну, вы можете себе представить. Как насчёт завтра?
— У меня всего несколько вопросов.
— Да, но документы, мм, я хочу сказать, у меня не все, — он щёлкнул пальцами, — на руках прямо сейчас. Знаете что, почему бы вам не сказать мне, что вам нужно, что бы я мог подготовить это у вашему возвращению? Хорошо.
Она пыталась быть мягкой и терпеливой.
Он все еще изворачивается и теперь решил, что ему удастся выпроводить ее отсюда и назначить встречу, в удобное для себя время.
Время менять тактику, решила она.
— Ноа. Можно, я буду звать вас Ноа? Просто мне хотелось бы сохранить дружественную атмосферу, пока я буду объяснять вам, что происходит. Ладно? Это расследование убийства.
И я не просто собираюсь задать вам несколько вопросов прямо здесь и прямо сейчас, я ожидаю, что вы на них ответите.
И мне не важно, есть ли у вас данные, — она щелкнула пальцами, — на руках прямо сейчас.
И знаете почему? Я собираюсь попросить наших судебных бугалтеров просмотреть ваши книги. Так что вы можете решить, насколько дружелюбно всё это может быть. Мы поняли друг друга, Ноа?
После короткой паузы, он сразу выдал ей как заголовок:
— Мэттью Старр был разорён.
— Спокойная, размеренная констатация факта.
Что ещё могла Никки Жара услышать в этом? Прямоту, разумеется.
Он смотрел её прямо в глаза, когда говорил это; сейчас не было никакой антипатии, только чёткость.
Но было что-то ещё, будто он тянулся к ней, показывая какое-то другое чувство, и, когда она попыталась разгадать его, Ноа Пакстон сказал ей, как если бы был у неё в голове:
— Я чувствую такое облегчение.
Вот что это — облегчение.
— Наконец-то я могу сказать об этом.
В последующий час Ноа не просто разговаривал.
Он поведал историю о том, как машина обогащения, ведомая ярким Мэттью Старром, достигла огромных высот, привлекая капитал, скупая ключевые владения и строя знаковые башни, которые преобразили вид нью-йоркского горизонта. И как затем все быстро было разрушено руками самого Старра.
Это была история падения из князи в грязи по крутой спирали.
Пекстон, которому по записи в личном деле было тридцать пять, присоединился к фирме, когда только что получил свою бизнес-степень, почти на пике успехов компании.
Его уверенное руководство финансами обеспечило возведение авангардистской Башни Старра на Таймз Скуэр и сделало его самым доверенным работником Мэттью Старра.
Возможно от того что тот стал теперь обходительным, Никки, глядя на Ноя Пэкстона, чувствовала доверие к нему.